Пабы, церкви, дождь

— Только, Даги, не заливай, что ты можешь в одиночку завалить такого кабана. Да еще когда сам мачете работаешь. Тебе сколько сейчас, лет девяносто? — Логан откинулся на спинку кровати, положил ногу на матрас. — Если хочешь, я расскажу, как все было. Поправь меня, если я ошибусь.

Констебль Ватсон стояла в углу и делала пометки в блокноте. Она старалась быть незаметной.

— Джорди Стефенсон приехал из Эдинбурга весь на понтах, проворачивать дела крутые, — начал Логан. — Слегка поднялся, жирку поднабрал и решил немного поиграть. Стал мотаться по букмекерам и делать ставки. Только по проигрышам не разошелся. А ребята из «Терф'н Трэк» не смогли отнестись к этому с пониманием. — Он замолчал. Выдержал паузу и продолжил: — Сколько они тебе отмусолили, Даг? Чтобы с ним разобраться? Пенсию за две недели, а, Даги? Или побольше? За месяц? Надеюсь, Даги, что тебе заплатили прилично, потому что Джорди Стефенсон работал на Молка-Ножа. И когда тот узнает, что ты замочил его парня, он с тебя живого шкуру сдерет.

— Складно брешешь, — сказал Даг и улыбнулся, обнажив десны.

— Ты так думаешь, Даги? Черт, я как-то видел, что остается от тех, с кем разбирался Молки. Руки, ноги, причинные места… У тебя еще найдется, с чем можно поработать. — Логан дружески подмигнул старику. — Вот что я тебе скажу. Ты расскажешь нам все о Саймоне и Колине Маклаудах, о том, как они собирают долги, а мы тебе поможем, запрем так, что Молки тебя не достанет.

И тут Даг рассмеялся.

Логан нахмурился:

— Что?

— Ты не… — Старик резко захрипел и закашлялся. — Не понимаешь… — Снова кашель, еще более глубокий, как будто пробивающий грудь насквозь. — Ни хе… — Кашель. — Не понимаешь ни хера. — На этот раз даже кровать зашаталась. Приступы кашля сотрясали все тело Дага, худой трясущейся рукой он почти полностью закрыл рот. Приступ прошел, он откинулся на подушку и вытер руку о пижаму. На ней остался черно-красный след. — Понял, мистер Кабан?

— Хочешь, доктора позову? — спросил Логан.

Старик грустно рассмеялся, смех тоже перешел в кашель.

— Не нужно, — прохрипел Даг; дыхание его стало резким и прерывистым. — Приходил тут ко мне один лепила местный, сегодня утром. Я же тебе сказал, мистер Кабан: у меня рак. Только осталось не год или два. Этот доктор сказал, что месяц, не больше. — Выпачканной в крови рукой он постучал по груди. — Сплошная раковая опухоль…

В воцарившейся тишине пылинки, плававшие в воздухе, поочередно вспыхивали золотом под лучами яркого солнца.

— А сейчас пошел вон! — выдохнул Даг. — Дай мне умереть спокойно.

У Бернарда Данкана Филипса не было отдельной палаты. Его поместили в палату на двоих в отделении реанимации. Узкая больничная кровать была окружена мониторами, вентиляторами; чего только не натыкали в израненное тело несчастного Труповоза. Логан и Ватсон стояли в дверях, прихлебывая чуть теплый кофе с привкусом пластика, который наконец-то принес дежурный полицейский. Отчаянный Даг выглядел плохо, но Труповоз еще хуже. Белые бинты чередовались с синяками. Обе руки и нога были в гипсе.

Вместо кислородной маски — дыхательная трубка, вставленная в нос. Тонкая пластиковая лента поддерживала трубку, проходила за ушами и скотчем крепилась к щекам.

— Чем могу вам помочь?

Посетителей заметила невысокая женщина в форме медицинской сестры: хлопчатобумажные штаны небесно-голубого цвета, куртка с короткими рукавами и наручные часы, вверх ногами приколотые к левому нагрудному карману.

— Как он? — спросил Логан.

Сестра окинула его профессиональным взглядом:

— Семья?

— Нет. Полиция. Как он?

Она сняла со спинки кровати историю болезни, пробежала глазами и ответила:

— Значительно лучше, чем мы ожидали. Операция прошла успешно. Он очнулся утром, около часа был в сознании. — Она улыбнулась. — Мы даже немного удивились. Я ставила на кому. Вот так: кто-то выигрывает, кто-то проигрывает.

Это был последний раз, когда Логан видел Труповоза живым.

Детектив-инспектор Стил не удивилась тому, что из отчаянного Дага ничего не удалось вытянуть. Она сидела в кресле, положив ноги на стол, и пускала в потолок кольца табачного дыма.

— С вашего позволения один вопрос, мэм, — сказал Логан, ерзая на стуле. — Почему вы сами не захотели его допрашивать?

Она вяло улыбнулась сквозь облако дыма:

— Наши отношения с Даги уходят в далекое прошлое. В те времена, когда я только надела полицейскую форму, а Даги был в расцвете сил. — Улыбка сползла с лица. — Можно сказать, что мы сцепились.

— И что нам теперь с ним делать?

Она вздохнула, и сигаретный дым, подобно болотному туману, заструился над ее рабочим столом.