Пачка билетов (СИ)

На самом деле Рей хотела детей. До. И, кажется, хотела до сих пор, несмотря ни на что. Она помнила, как ребенок впервые перевернулся в ней. Помнила, как впервые, после того, как вышла из депрессии, посмотрела на Бена и у нее перехватило дух от осознания его беззащитности. От того, насколько он прекрасен. И она хотела бы родить ребенка, чтобы он был у нее, чтобы она могла рассказать ему, что у него или у нее был старший брат.

Возможно, сложись все иначе, она бы встретила хорошего парня, не переспав с ним в первую встречу. Они бы ходили на свидания, потом бы съехались, потом бы поженились и вот тогда бы случилось маленькое, но такое обычное чудо, и у Рей снова появился бы малыш. И теперь она бы охраняла его от всего, даже от невозможных случайностей.

Почему у нее все не так, как у нормальных людей?

Вздохнув, Рей проверила, закрыла ли замок, развернулась и пошла в ванную. Там на полке за зеркалом лежал уже использованный экспресс-тест. «У меня две полоски и я НЕ бурундук».

Посмотрев на тест еще раз — далеко не в первый раз — Рей плотно прикрыла дверцу и взглянула на свое отражение в зеркале. Отражение было усталым и растерянным. Где-то в глубине ее глаз пряталась женщина, которой очень хотелось родить, очень хотелось довериться кому-то, выполнить этот чертов биологический долг, наслаждаясь каждой секундой этого процесса. Готовая снова пройти через все сложности и, на этот раз, выйти победителем.

Это не она, а кто-то другой. Не Рей. Не Рей, живущая в дешевой квартире, работающая не по специальности в крупном оптовом супермаркете, потому что это была первая подвернувшаяся удобная работа. Не Рей, которая до сих пор иногда просыпалась от кошмаров, где бродила по пустому городу, ища своего сына, и пробуждалась в тот момент, когда вспоминала, что он давно мертв.

И уж точно не Рей вернется к человеку, который лгал ей, который запросто мог воспользоваться чужой беспомощностью — или самому поспособствовать ей.

Когда человек желает чего-то очень сильно, но не может это получить, он переключается. Это легко можно проследить у детей: допустим, малыш хочет леденец, но ему не разрешают. Тогда он хитрит, просится поиграть там, где в закрытом буфете лежат леденцы. Вдруг буфет будет открыт? Или кто-то другой, более щедрый решит дать ему леденец?

Взрослые не так прямолинейны. Они убеждают не других, а самих себя. Кайло хотел Рей рядом с собой. Любой ценой. И ее беременность превратилась для него в возможность удержать ее, а ребенок — в идею-фикс. Кайло думал об этом почти с восторгом, уверившись, что на самом деле хочет этого ребенка, быть с ним — и конечно же Рей будет там тоже, она не из тех, кто бросает детей. И, конечно же, он будет лучшим отцом, чем его собственный.

Две недели длились как два года. Несколько раз Кайло порывался съездить к Рей еще раз или рискнуть и позвонить ей на работу, но сдерживал себя. А Рей, в свою очередь, «умерла» в соцсетях, ограничив их только для близкого круга людей, полностью лишив его даже подсказок: чем она занимается сейчас, о чем думает?

И когда две недели наконец истекли, и он вновь поднялся по поскрипывающим ступенькам и прошел длинным узким коридором, таща с собой букет — ему в какой-то момент показалось, что это хорошая мысль — Кайло вдруг подумал, что он не готов. Что Рей была права, он псих и ничего хорошего из этого не выйдет.

И Кайло мысленно заткнул себя самого и постучал в дверь.

Рей открыла сразу. Увидев букет в руках Кайло она подняла бровь и спросила:

— Ты издеваешься?

— Можешь меня им отхлестать, если хочется, — ответил ей Кайло, протягивая букет.

Вздохнув, Рей забрала букет и пошла с ним на кухню, ища, куда его поставить.

— У меня нет ваз, так что он будет стоять в раковине, пока я что-нибудь не придумаю, — сообщила она, включая воду.

Кайло прикрыл входную дверь и прислонился к ней спиной — не в последнюю очередь потому, что ему казалось, что сейчас его выгонят и смысла проходить в квартиру нет.

Рей вернулась, вытирая руки полотенцем, и выжидающе уставилась на него.

— Проходи, не стой, — сказала она, и Кайло понадеялся, что это хороший знак.

Когда он устроился на диване (Рей не садилась, расхаживая туда сюда и продолжая нервно вытирать руки полотенцем), повисла тишина. Рей остановилась, глубоко вздохнула и посмотрела на него.

— Я оставлю ребенка, — сообщила она, хмурясь.

Кайло вздохнул.

— Мы договоримся, — продолжила Рей, — потому что денег на ребенка у меня нет. Составим договор, заверим его. Если нужно будет, проведем анализы и…

— Я верю, что он мой, — перебил ее Кайло.

Рей внимательно посмотрела на него и ответила:

— Ты говоришь так сейчас.

— Через год я скажу то же самое. И через два. Я хочу этого ребенка.

— Хорошо, — Рей прикусила губу.

— Ты переедешь ко мне, — быстро добавил Кайло.

— Нет, не перееду, — возразила Рей. — Я буду работать, пока возможно.

— Я не смогу помогать тебе, находясь в другом городе.

— Чтобы перевести деньги, нет необходимости приезжать.