Падь Золотая

Когда первая радость прошла, все огляделись. Прямое, как линейка, шоссе пересекало болото с юго-востока на северо-запад. Оно ничем не отличалось от монгонского: такие же глубокие кюветы, такая же песчаная с мелкими гальками насыпь. Но ребята впервые другими глазами посмотрели на эту обычную дорогу.

Конечно, не меньше полумесяца партизаны обходили топь. Неизвестно, сколько времени потребовалось бы ребятам, чтобы перебраться через нее. Силы, признаться, вымотались у всех. А по этой дороге они могут, не промокнув, не устав, пройти все болото за два часа! Как хорошо, что здесь побывал человек!.. Посмотрел, подумал и без лишних слов перекинул мост через топь, чтобы пройти дальше, к несчетным богатствам своей Родины.

Советский человек! Что за удивительный человек!

Он строит уютные школы, делает тетрадки и ученические ручки. Делает самые сложные машины весом в сотни тонн и огромные плотины, города-заводы. Если надо, он живет и на Северном полюсе и в одинокой избушке, затерянной в кедраче на Золотом хребте. Трудится в расцвеченном огнями здании театра и, оторванный на долгие месяцы от людей, пасет в широкой пади баранов. Работает в больших городах и пилит лес в такой тайге, где никогда еще не раздавался гудок паровоза.

Наташа, проследив глазами уходящее вдаль шоссе, тихо сказала:

— Как же так? Ничего не было, нога человека не ступала — и вдруг шоссе… Откуда?

— Советский человек здесь побывал, герои! — так же тихо ответил дедушка.

— Запевай, Паша! — крикнул Женя. — Запевай!

Далеко над болотом понеслась звонкая песня:

Мы покоряем пространство и время,
Мы молодые хозяева земли…

Глава XIV НА РЫБНОЙ ЛОВЛЕ

Ребята по шоссе перешли болото и, чтобы вернуться на правильный курс, свернули к востоку. Пройдя около пяти километров и перевалив через сопку, они вышли к неширокой, но глубокой речке.

Экспедиция точно попала в другой мир. Песчаные высокие берега густо заросли черемухой, бояркой и шиповником. Воздух был напоен запахом увядающих цветов. В траве краснели лилии, синели ирисы. Поодаль от черемушника, блестя серебристыми листьями, тянулась тополевая роща.

Два ярко разукрашенных удода встретили экспедицию тревожными голосами: видимо, близко было их гнездо. У этих удивительно красивых птиц на редкость неприятный голос. Они точно шипят. По берегам в черемушнике и ивняке пели чижи. На песчаных отмелях, перелетая, насвистывали кулички.

Лучшего места для табора нельзя было и желать. Все нуждались в хорошем отдыхе. Боря посматривал на речку с особыми надеждами.

Федя вернулся с разведки быстро.

— Рыба! — еще издали закричал он. — Есть, Борька; И не рыба, рыбища!.. Женя, вот рыба так рыба! Думал, что коряжина, а она как хвостом махнет да булькнет… Сейчас наловим на обед.

— На обед мало, — у Бори разгорелся аппетит, — надо больше наловить… Женя, в запас надо.

— И больше наловим. Женя, кому можно идти рыбачить?

— Дедушка, мы отабориться еще успеем, а сейчас все порыбачим. Ладно?

— Бегите, бегите. Рыбачьте в удовольствие. Алик, а ты что?

— Я не пойду, — зябко поеживаясь, ответил Алик. — Я полежу… Ничего, Женя?

— И я останусь, — сказала Наташа.

Ребята распутали лески, вырубили удилища, наловили около Савраски паутов и вперегонки помчались к речке. Скоро громкие голоса показали, что рыбная ловля идет успешно.

— Два, сразу два подцепились! — закричал Федя. — Женя! На блесны подцепились.

— Тащи, Федя! Тащи их!

— Осторожно! Чтобы не сорвались. Чтобы только не сорвались!.. — умоляюще причитал Боря.

— Тащу… Что такое? Борька, держи меня!..

— Ты, Федя, не вверх тащи — леску оборвут! Волоком подтаскивай… Вот рыбы так рыбы! И у меня клюет… Волоком, Федя, тащи!

— Что-то, Женя, не получается. Они меня тащат… Тебе говорю, Борька, держи меня скорее!

— Держи, Боря! Что ты не видишь? Сейчас, Федя, я к тебе…

— Ой! У-ух! ..

Сильно плеснулась вода.

— Все сюда! — громовым голосом закричал вдруг Боря. — Женя, рыбы пропали. Федька в речку упал. Пропали рыбы! Сюда!

— Ты, Борька, раньше бы Феде помог! — торопливо крикнул Женя. — Не пропали рыбины, он их держит… Федя, давай руку! Руку давай!

Дедушка поспешил к рыбакам.

Федя барахтался в реке, обеими руками крепко сжимая удилище. Женя, покраснев от натуги, тащил Федю, подхватив его под мышки. Но крутой берег осыпался. Паша, бегая по берегу, доставал какой-то хворостиной качающийся на волнах знаменитый картуз.

Несомненно, что у Бори с Женей вместе хватило бы силы вытащить рыбака. Но повар был занят другим: он лег на живот и, не спуская с удилища округлившихся глаз, безуспешно пытался дотянуться до него рукой.

— Подожди, Женя, не тяни… Борька, что ты рот разинул? Помогай!

— Не оторвались? Дергаются?.. — не обратив даже внимания на слова Феди, испуганно спрашивал Боря.

Федя рассердился:

— Вот сейчас я отпущу их, если так! Кто меня спасать будет? Видишь, что один Женя не может? Долго мне тут купаться? «Не оторвались? Дергаются?»…