Падь

— Она воды хочет, — заткнул флягу командующий.

— Ну, так веди к ручью. Только прикрой её.

Его сиятельство, тяжело вздыхая, отвёл глаза. Присутствие в обозе полураздетой женщины выводило из себя. Стражники, сворачивая головы, исподтишка следя за ней, не глядя под ноги, спотыкались. Герард выругался сквозь сжатые зубы… Да не может быть, чтобы воспитанница монастыря, пусть и мадьярка, носила такое варварское одеяние! Перед ним не графиня! Тогда кто она?

Незнакомка, сузив глаза, вздернула подбородок:

— Я не виновата, что у вас тут маньяки свободно разгуливают! Куда только полиция смотрит?!

— Ругается, что ли? — хмыкнул Бруно, улыбнувшись.

Бригахбург скривился:

— На венгерском? Вроде, тот не такой.

— Да какая разница, — отмахнулся рыцарь. — Боевая девка. Только откуда она взялась здесь?

— Может, это венгерская графиня? — придирчиво изучал стать незнакомки граф. — Не могу понять. На прислугу тоже не походит.

Мужчины замолчали, пристально её рассматривая.

— Смотри, какие кольца и заушницы, — протянул командующий.

— Золото с адамантами, никак. И крест золотой с цепью, — его сиятельство подался вперёд, присматриваясь. — Тонкая работа, дорогая. Я такого и не видел никогда. А это что за камни? — Указал пальцем на брошь в виде стрекозы, цветной россыпью мелких камней поблёскивающую на косынке.

Наташа, зябко поёжившись, отступила на шаг, пряча цепочку под платье и накрывая ладонью зажим для волос.

— Снимать, что ли, будете?

— Что она хочет? — почесал шею Бруно. — Юфрозина монашка, верно? Глянь на её платье. И, Герард… разве монашка смогла бы убить? К тому же ты говорил, что она… эмм… некрасива.

— А эта, что, красивая? — смерил женщину оценивающим взором граф.

— Лицо не разобрать, а стать… — наклонил голову набок рыцарь. Ростом незнакомка хоть и невелика, но сложена на зависть многим девкам. Уж его мнению можно доверять.

— Хватит меня разглядывать! — зардевшись, Наташа чувствовала себя букашкой под объективом микроскопа.

— Чем-то недовольна, — усмехнулся Бруно. — Как ты с ней будешь разговаривать?

— А что с ней разговаривать? Иноземка. Пусть Ирмгард сам мучается, если это… — махнул рукой Бригахбург. — Веди мыться. — И, уже отходя, бросил через плечо: — Накидку найди для неё.

Командующий направился к карете, нырнул в её чёрное нутро и выудил оттуда простенькую накидку с капюшоном. Накинул на плечи женщины, взял крепко за руку и повёл от дороги вглубь леса.

Рука у Бруно была жёсткая и горячая. Сжавшись в напряжении, девушка ждала нападения, готовая в любой момент к бегству. Лес выглядел мирно, и думать о бойне на дороге не хотелось.

Мужчина чувствовал её состояние, временами сильнее сжимая руку, причиняя боль, но его спутница молчала.

Раннее утро. Дул приятный ветерок, окончательно разгоняя туман, отчаянно цепляющийся за низкие лохматые ветви елей, змейками закручивающийся вокруг стволов деревьев. Восходящее солнце жаркими живительными лучами пронзало густые кроны деревьев, играя в них «зайчиками», отражаясь в каплях росы, вспыхивая радужными искорками. Наступал новый день.

Рыцарь остановился, и Наташа увидела ручей. Или это та самая маленькая речка? Не веря глазам, восхищённо глянула на сопровождающего. Он, самодовольно улыбаясь, произнёс:

— Ты этого хотела?

Она отрешённо шепнула:

— Я не понимаю.

Он усмехнулся, выпуская её руку. Ему в этом месте нравилось в любое время года. Бруно давно мечтал построить большой дом на берегу похожего ручья, привести в него любимую женщину, обзавестись детишками. Герард обещал помочь со строительством. Сбережений у командующего хватало, но друг сказал, что дом станет свадебным подарком. Не хватало совсем малого — любимой и единственной. Женщины-то были, но такой, чтобы жизнь отдать за неё не жалко было… Такую пока не встретил. Он поднял голову и расправил широкие плечи. Глубоко вдыхал влажный утренний воздух, любуясь зарождающимся днём, щурясь от палящих лучей ослепляющего солнца.

Ручей — широкий, с глубоким руслом — шумно сбегал с небольшого пологого холма, журча и ускоряясь на маленьких порожках. Через чистую прозрачную воду просматривался каждый камешек на его дне. Редкие кусты, одиночные ели и ёлочки подступали близко к воде.

Девушка скинула накидку, стянула с плеч косынку и опустилась на колени у ледяной воды, приятно холодившей горячие руки. Прислушалась к себе: поднялась температура, болело горло. Скоро подействует таблетка и станет легче. Умывалась с удовольствием, тщательно оттирая от крови руки, лицо, шею. Грязные ноги, в синяках и ссадинах, обмыла частично. Раны на икрах покрылись коркой, но тревоги не вызывали. С сожалением вспомнила о мыльце в потерянном рюкзачке. Покосившись на сопровождающего её воина, тяжело вздохнула, оглядываясь по сторонам. Зачерпнула горсть воды, принюхиваясь. Пила жадно, долго, бесконечно черпая её заледеневшими дрожащими ладонями. Вода обжигала воспалённое горло. От напряжения сводило скулы.