Падь

Вертя в руках сумку со свисающим ремешком, Герард чувствовал, как земля уходит из-под ног. Дьявол забери эту девчонку! Она его в могилу сведёт! Кто же она? Ничего, посидит в подвале — быстро язык развяжется. И эта… Жених ей не нравится. Граф неприязненно смотрел на графиню, отошедшую к окну и бездумно уставившуюся на огонь в камине. Посмотрел на сына, чувствуя, что Юфрозина, как это не прискорбно, права.

— Кива, лекарь где?

— Я здесь, — в дверном проёме показалась долговязая фигура Руперта.

— Хозяин! — словно очнувшись, кормилица бросилась в ноги Герарду. Обняв его колени, залилась слезами, сбивчиво заговорила: — Молю вас… Эта иноземка… Она знает, что делать… Она спасёт нашего мальчика, — через слова прорывались рыдания. — Она сказала — нельзя кровь пускать. Он умрёт, если быстро не помочь.

Граф пытался поднять обессилевшую Киву с пола. Она целовала его руки, причитая:

— Хозяин, вы ведь не дадите умереть нашему мальчику. Я выкормила и вырастила его после смерти вашей жены. Дороже его у меня никого нет.

— Она что-нибудь говорила? — поднял женщину с колен сиятельный. — Что она сказала?

— Она, та госпожа, она Ангел, — всхлипнула Кива. — Она пришла, чтобы спасти Ирмгарда. Позвольте ей сделать это.

— Она не лекарь! — отозвался Руперт. — Она самозванка!

Кормилица неожиданно громко и зло процедила сквозь зубы:

— Она назвала тебя шайтаном! Ты и есть шайтан! Скольких ты залечил до смерти? У тебя от любой не́мочи только одно спасение — клизма да кровопускание.

Его сиятельство смотрел на женщину и не узнавал её. Всегда тихая и скромная, она сейчас была похожа на волчицу, защищающую своего детёныша.

Лекарь побледнел.

— Всё ложь! Это наговоры! Женщина, ты ничего не понимаешь в хворях! — взвизгнул он.

— Я не понимаю, а вот госпожа понимает больше твоего! — наступала на него Кива. — И вонючий ящик твой она правильно выбросила. — Ткнула она пальцем в развёрнутый ящик с высыпавшимся из него содержимым.

— Молчать! — грозный окрик остановил спорщиков. Граф махнул лекарю, указав на ящик: — Убери.

Руперт, неловко собрав с пола смердящий «мусор», в ожидании дальнейших указаний склонился в поклоне.

— Жди в коридоре, — отмахнулся от него хозяин.

Подозвав воина, Герард приказал вернуть иноземку.

— Графиня, идите к себе.

Повелительный тон отца жениха Юфрозине не понравился, но она не стала перечить, бесшумно выскользнув из покоев.

Идя по коридору в сопровождении Дитриха и двух стражников, Наташа дивилась тому, как Бригахбург отреагировал на цитирование ею Сократа. Она вообще не рассчитывала на какую бы то ни было реакцию! Он настолько образован? Этот дикарь читал «Диалоги Платона»?! Рукописные книги, списанные с оригинала? Бред. Может, такая книга пылится на полочке в кабинете?

Барон шёл рядом, придерживая её под локоть, направляя в нужную сторону. Спускаясь по ступенькам лестницы, она споткнулась, но он не дал упасть, прижав её к себе излишне крепко.

Девушка не обращала внимания на любопытные взгляды в её сторону.

Их, уже спустившихся в полукруглый зал, сверху окликнул воин, передав приказ хозяина вернуться.

Граф смерил бунтарку тяжёлым взором. Выглядела она бледной, но блеск глаз выдавал нетерпение. Он неслышно вздохнул, подзывая Руперта:

— Говоришь, ничего нельзя сделать?

— На всё воля Всевышнего, хозяин, — пожал тот плечами, крестясь. — Нужно кровь отворить.

— Ты тоже считаешь, что нужно кровь отворить? — Бригахбург подозвал девчонку ближе.

— Нельзя, больного ослабит потеря крови.

— Руперт лекарь. А откуда ты знаешь медицину? Знахарка?

— Нет, я не стала поступать в медицинский, — осеклась она, настороженно всматриваясь в его лицо.

— Ты собиралась учиться в Салернской медицинской школе? Так туда девиц не берут.

Наташа неопределённо пожала плечами. Забыла, в каком времени находится.

— Значит, я стала бы первой.

Первой. Его сиятельство сцепил руки за спиной, отходя к окну. Девчонка проговорилась и замолкла. Кажется, кое-что проясняется. Для кого открыты все двери высших школ? Над этим стоит подумать. А сейчас…

— Руперт, уйди.

Когда за лекарем закрылась дверь, Герард повернулся к иноземке:

— Кива сказала, что ты можешь спасти моего сына.

Он смотрел на неё, а она в это время с сожалением и сочувствием смотрела на Ирмгарда. Рана, по сути, пустяковая. С такой даже в больнице на ночь не оставят. А здесь, сейчас, от заражения крови может умереть человек.

В камине потрескивали поленья. По комнате волнами расходился жар, проникая во все уголки, поднимаясь к высокому деревянному потолку. Наташа от усталости валилась с ног, хотелось спать. В ушах шумело. Перед глазами мельтешили чёрные точки.

— Не знаю, поможет ли, но попробовать стоит.

— Что тебе нужно? — торопился сиятельный, подгоняемый отчаянием и надеждой.

Она перечислила.

— Спирт? Что это?

— Поняла, — вздохнула Наташа. — Отдайте бутылку, которую забрали у меня. Если она ещё не пустая. Сумочку верните.

Кива, получив указания хозяина, скрылась в дверях. Громкий звук подошв её обуви гулко отдавался в стенах коридора.

Граф последовал за ней.