Падая, не поднимаясь (СИ)

Его все любили. И родственники, и друзья, и дети, даже несмотря на его строгость и желание быть в курсе всего. Аний любил его чуть меньше остальных — уважения в его взгляде, в его движениях, в его отношении к нему было намного больше. Да, он восхищался этим человеком. Восхищался и всем сердцем желал быть похожим на него.

Когда сыновья подросли, Фер — именно так его и звали — лично взялся за их обучение. Никто и не возражал — он был, пожалуй, одним из лучших в своем деле. Ходил по лезвию ножа, где один шаг мог оказаться последним, и никогда не ошибался. Аний всегда поражался этой способностью отца управлять законами так, как ему было нужно.

Уроки оказались не такими интересными, как хотелось бы молодому ангелу — летать со сверстниками, на спор пролетая через облака, исследуя небо или просто играя в догонялки, было куда интереснее. Аний быстро заскучал и слушал объяснения Фера не так внимательно, как тот того требовал. Братья его оказались людьми более серьезными, они были куда умнее младшего — так считал Аний, — но отец по какой-то причине возлагал большие надежды на своего самого младшего сына.

Однажды Аний все же решился узнать почему.

— Ты говоришь, что они умны? — чуть улыбаясь, поинтересовался Фер. — Да, они умны, не спорю. Они знают многое, учатся куда усерднее тебя. Если я попрошу их перечислить законы — они это сделают, не задумываясь ни на секунду. Но они не чувствуют их. Да, они знают, что приемлемо для ангела, а что нет, но когда это будет нужно, они не смогут воспользоваться своими знаниями. И даже не потому, что растеряются — у меня есть интуиция, природное чутье на это, они же этот талант не унаследовали.

— А у меня… У меня он есть? — спрашивал еще молодой Аний, с восторгом глядя на отца. Да! Он такой же, как и этот великий человек! Он будет точь-в-точь таким же!

— Есть. Только ты должен учится, чтобы потом воспользоваться этой интуицией.

Он помнил тот разговор с Фером — через несколько лет после него отец умер. Оступился. Все-таки сделал неверный шаг и упал в пропасть. Упал молча, без крика, с честью принимая свой приговор — смерть. Аний не помнил, какой закон тот нарушил, но проступок был настолько серьезный, что его постигла самая ужасная кара. Не лишение крыльев на некоторое время, даже не становление демоном — смерть.

Именно тогда Аний стал полноправным ангелом: обучение его посчитали законченным и вручили первого подопечного — новорожденного юнца с самым обыкновенным русским именем Иван. Он жил в Москве, в обычном сером доме, его родители были обыкновенными, серыми людьми, и сам мальчик тоже должен был стать таким же серым и обыкновенным. По своему индивидуальным, но все же подчиняющимся законам общества, известным лишь в кругу родных и знакомых человеком.

Ания это не устроило. Хотелось, чтобы ему достался особенный — известный на всю страну, или даже во всем мире. В первые годы он наблюдал за жизнью мальчика тщательно, просматривал каждый его шаг. Когда Иван пошел в школу и начались скучные уроки, Аний заскучал. Он устал и от своих уроков.

Маленький мальчик Иван был на удивление тихим и воспитанным ребенком, Анию казалось, что тот никогда и не встанет на скользкую дорожку тьмы. Подросток Иван оказался куда более раскрепощенным, готовым на авантюры парнем. Когда ангел заметил, что подопечный начал курить, попробовал спиртное и неумолимо двигался к наркотикам, Аний испугался за свои крылья. Те потускнели, пара перьев уже упала. Ангел начал действовать — столкнул Ивана с правильными людьми, которые тут же вправили ему мозги, — но больше никаких действий не предпринял и успокоился. За своим подопечным он следил мало, больше придавался забавам: вновь летал с друзьями и радовался жизни. Ангелы живут дольше обыкновенных людей, намного дольше, и взросление их длится куда дольше. Вот и Аний пока оставался подростком, в то время как его подопечный уже вырос, закончил школу и двигался дальше.

Один раз Аний не стал вмешиваться в его жизнь: прямое вмешательство было запрещено законом, больше ничего в голову не лезло. Ангел просто махнул рукой — «Совсем маленький проступок, образумится» — и вовсе забыл про этот случай. А между тем ничего не образумилось, маленький снежный комок был слеплен и пущен с горы: он катился и через несколько мгновений уже стал целой лавиной. Аний не помнил, когда потерял контроль за ситуацией: когда отвалилось первое тусклое, совсем серое перо, или когда пропали крылья и он сам, подобно лавине, полетел вниз.

Слишком халатен оказался ангел Аний. Теперь его больше не существовало.

Они долго шли. Аний устал, постоянно спотыкался об камни. Не глядеть на небо было трудно, но глядеть — еще труднее. Глаза слезились, ноги ныли, душа кричала. Падший ангел чувствовал себя донельзя паршиво. Хотелось сесть, а лучше лечь на эту землю, закрыть глаза и лежать так всю вечность, забыть про небо, про отца, про крылья, которыми он когда-то владел, про все на свете.