Падающая звезда (СИ)

Вскоре машина останавливается возле нужного дома, а светлая макушка сразу виднеется за кустами вокруг игровой площадки. Попрощавшись с Денисом, направляюсь к Яне, которая зависает в телефоне, немного покачиваясь на качелях. Подхожу со спины, и резко забрав телефон, привлекаю к себе внимание девушки.

— Привет, — принимая женские объятия, говорю я и вдыхаю аромат… каких-то средств.

— Ты что уборщицей где-то подрабатываешь? — усмехаюсь я, сканируя Тихонову взглядом.

— Саше с разбором коробок помогала, — закатив глаза, отвечает она и забирает свой телефон обратно. — Ты без машины? — удивляется она, оглядывая парковку.

— Нет, мы решили поехать на одной. Прогуляемся или закажем такси?

— Смотря сколько идти, — вновь примыкая ко мне, говорит она, будто желает уже поскорее очутиться дома и…

— Минут тридцать. Можем прогуляться, пока позволяет погода. Сегодня тепло, а скоро могут начаться до… — не успеваю закончить предложение, как Яна затыкает меня нежным и голодным поцелуем.

Прижимаю к себе Тихонову сильнее, целуя в ответ, руками зарываясь в светлые пряди волос.

— Ай! — отстранившись от меня, пискнула она. — Волосы! — гневно бросает, отвечает на мой немой вопрос.

— Прости…

— Пошли уже, пока дети с нас плохой пример не взяли.

— Почему сразу плохой? — прижимаю к себе девушку и беру её ладонь, поглядывая на детей в песочнице.

Ответа я так и не получаю, лишь закатившиеся глаза и легкую усмешку. Выходим со двора, попадая на главную улицу, и следуем вдоль тротуара.

— Как прошел День Рождения? — спрашивает она, наверняка ожидая смешной истории про пьяных подростков.

— Лучше бы я туда не ехал. Это было ДР одногруппника и его младшей сестры, которая учится на первом курсе. Я бы назвал это просто сборищем подростков, которые не умеют пить.

— Ты так говоришь, будто сам не был таким тупым подростком, — усмехается она. — Когда ты впервые попробовал алкоголь?

— А ты? — в ответ усмехаюсь я.

— Я первый раз попробовала алкоголь на восемнадцатилетние… и то из рук отца. Один бокал шампанского. А если ты имеешь в виду, как говорится в народе, в дрова, то могу сказать, что это было на ваших глазах, — усмехается она, сдерживая смех.

— Ты про тот ужас, что вы устроили в столовой универа? — смеюсь я, вспоминаю этих дур. — Может, и одеты вы были красиво, но пить не умеете вообще.

— Тогда ты будешь обязан меня научить! — с вызовом бросает она.

— Обязательно, — усмехаюсь я, в то время как мы идем возле кофейни. — Не хочешь кофе?

— Не откажусь, — улыбается она, и мы входим в маленькую кофейню.

Как только мы открыли дверь, приятный аромат кофейных зерен сразу же ударяет в нос.

— Какой кофе будешь? — спрашиваю я.

— Латтэ. А ты что возьмешь?

— Обычный экспресса.

— Фу! Он же горький, — морщится она, из-за чего я невольно усмехаюсь.

— Не знаю, мне нравится, бодрит.

Продолжаю любоваться её сморщенным лицом, но когда к кассе подходит баристо, приходится переключиться на него. Быстро заказываем кофе, и через десять минут вновь возвращаемся к прогулке по городу.

— Ты так и не рассказал, когда попробовал первый раз алкоголь, — прикрывая лицо ладонью от солнечных лучей, спрашивает она.

— Это было достаточно смешно, — усмехаюсь я, вспоминая тот момент. — Тогда мне было всего пятнадцать, Кире шестнадцать. Наступает обычное утро, как на порог дома вваливается пьяная в хлам Кира. Наследующей же день отец затащил меня и болеющую первым похмельем Киру в кабинет. Начал читать нотации. Мне было как то пофиг, но смотря на умирающее тело сестры было не возможно, поэтому я не нашел другого способа написать так же как она, как поспорить с отцом. Он хотел под насмехаться надо мной, и думал, что наливает чай, в то время как в бокале был коньяк. Без понятия, почему в стеклянной красивой бутылке должен был быть чай, по мнению отца, но тогда меня это не особо волновало. Трех бокалов «чая», мне хватило, чтобы быть в ужасном состоянии. Тем же вечером мы слушали уже нотации от мамы. Кира, болеющая похмельем. Я пьяненький. И отце… не знаю, что он испытывал в тот момент, но было смешно.

— Я бы хотела посмотреть на это со стороны, — усмехнулась Яна, допивая свой кофе.

— А как прошёл разговор с матерью? — спрашиваю я, чувствуя, как её тело быстро напрягается, но спустя секунды вновь возвращается в прежнее расслабленное состояние.

— Ну-у-у как сказать… — тянет.

— Яна, — предупреждающим голосом говорю я.

— Ничего нового. Все по старой схеме. Она говорила, какой ты ужасный, попыталась выставить тебя уродом за счет твоего прошлого, которое, к её сожалению, я уже знаю и… — она останавливается и смотрит, прям в глаза. — Приняла.

Пару минут смотрю на неё. На её милую и счастливую улыбку. В её голубые глаза, которые горели теплом и заботой. На её волосы, которые благодаря ветру развевались на легком ветру, отражая лучи солнца.

— Я люблю тебя, — притягивая к себе Яну, шепчу я.

Мне не было страшно. Не было какого-то напряжения. Я лишь продолжал стоять и наблюдать за её реакцией.

— Ч-что?