Падающего толкни

Кир обернулся, вернее обернулся не он, а человек, в чьем теле или разуме он сейчас находился. Перед ним застыл ратник, высокий широкоплечий гигант с мечем у пояса и комбинированным луком в руках.

— Ничего, Всеслав, мы сделали все, что могли, теперь вся надежда на мечи.

— А ведуны? — с надеждой спросил воин.

— Нас слишком мало, мы не сможем сдержать их шаманов. Назрабек привел слишком многих. Боюсь, что завтра город падет, никто не придет к нам на помощь.

— Рус, нельзя отчаиваться. Поддавшись отчаянью…

— Ты уже проиграл, — закончил князь фразу Всеслава. — Я помню, как ты меня учил, ты сказал это, когда мне было пять, теперь мне тридцать пять, но я все помню. И я не отчаялся. Сейчас ты возьмешь сотню воинов, лучших, всех богатырей, и выведешь горожан и мою жену по подземному ходу, там уже ждут ладьи. Вы уйдете далеко отсюда и начнете все сначала. Далеко от степей, там, где они не смогут вас найти.

— За что, князь, обрекаешь на бесчестие? — бухнувшись в ноги, спросил старый ратник.

— Я обрекаю тебя не на бесчестие, это честь — спасти народ. Ступай, и запомни: племя руссов должно жить.

Князь отвернулся от стоящего на коленях воина и снова обратил взгляд на вражеский лагерь. Там, за частоколом Русы, собиралась тьма. И тут Кир понял, что тьма это не только антоним света, тьма для славян — это Зло.

Он не обернулся, когда жители осажденного города вместе с дружинниками Всеслава ушли в потайной ход. Он не обернулся, когда одна женщина в богатом расшитом золотыми и серебряными нитями сарафане бросила прощальный взгляд на крепостную стену, где с двумя сотнями ратников стоял ее муж — великий князь Рус. Нарисовав рукой символ солнца, Лада ушла в темный проход. И оставшиеся дружинники завалили лаз.

Скиф чувствовал все, что чувствовал человек, в теле которого он сейчас находился. Великий воин, прародитель руссов, ждал битвы. Никогда не доводилось видеть Киру такого подъема, такой мощи и жажды, Рус жаждал пролить кровь врагов. И на рассвете, выдернув из ножен меч, улыбаясь взошедшему солнцу, князь закричал:

— С нами Род!

И сотни воинов подхватили этот клич. Тысячи врагов лезли на стены и две сотни воинов сбрасывали их обратно в ров, на колья, лилась смола, свистели стрелы.

Рус был везде, кровь стекала ручьями с его меча и доспехов. И вот он остался один в кольце врагов, он стоял посреди детинца с мечом в руке. И улыбался. И ни один из захватчиков не решался приблизится. Князь руссов был страшен. Солнце стояло в зените, тысячи врагов уже вошли и рассыпалась по крепости в поисках горожан и добычи. Но ни один не позволил себе приблизится к воину в красных от крови доспехах.

Рус захохотал и вышел в навь. Великая руна, состоящая только из огненных красных нитей, сплелась по его приказу. Энергия всего деревянного города прошла через него и выплеснулась на врагов стеной жаркого огня, обращая их в пепел. Кир вылетел из тела князя, едва разгулявшийся огонь поглотил тело воителя. А внизу бушевал огонь, растекавшийся по крепости и за ее пределы, за секунду уничтожив город и тьму, пришедшую к его стенам. Вскоре пламя стихло, и Кир понял, что не осталось ничего и никого, огромное пятно выжженной земли, спекшейся от жара крепче камня, и черный холм, на котором еще мгновение назад стоял город.

— Теперь ты зряч, — раздался в голове Кира голос могучего воителя-ведуна. — Ты видел, что может поток, если верить.

— Я вижу, — с дрожью в голосе произнес Скиф. — Но я и слеп.

— Ты прозреешь, — ответил Рус, — когда придет на небо свет. Прощай. Теперь ты надежда племени. Твоя очередь хранить его.

Кир открыл глаза и увидел свет, мутный, словно смотрел через бутылочное донышко, неясные образы вместо четкой картины, но он начинал видеть. Он знал, что зрение вернется, но не сейчас.

— Командир, ты как? — раздался рядом взволнованный голос Вадима.

— Нормально, — пытаясь нащупать застежку спальника, ответил Скиф. — Я уже немного вижу, просто все очень мутное и не четкое. Сколько сейчас времени?

— Около полудня. Мы боялись будить тебя, — раздался рядом уверенный голос Грома.

— Вы все правильно сделали. Я должен был увидеть то, что мне показали. Теперь я знаю, что такое ВЕРА. Нам нужно к храму.

— Мы пойдем туда не раньше, чем ты придешь в себя, — твердо произнес Стоян. — Там нечего делать со слепым ведуном.

— Гром прав, — садясь рядом и обнимая Кира, произнесла Ольха. — Как только зрение вернется, мы тронемся в путь.

— Хорошо, — просто согласился Кир. Свет становился все ярче, видимость все лучше, а глаза болели все сильнее. Он с блаженством прикрыл веки и окунулся в полумрак.

— Причем здесь вера и храм? — поинтересовался Гром.

— Совершенно не причем, — не открывая глаз, ответил Скиф. — В храме сейчас тьма.

— Походу, ты явно не черный цвет имеешь в виду.

Кир кивнул.

— Для славян тьма была не обозначением ночи, вернее, не только, тьма — это зло.

— С чего такой вывод, Скиф? — поинтересовался Хохол. — Может, это просто обыкновенный природный феномен, воронка или еще что-то?

Кир отрицательно покачал головой.

— Может быть, тебе темные очки поискать? — спросил Гром.

— Где ты собрался их искать?