Падающие в небеса

Михаил Петрович подъехал к пересечению Плотникова переулка и Арбата ровно через десять минут, но Авдеев уже ждал его здесь. Видимо, во время звонка он находился где-то совсем рядом. Сухо поздоровались. Сапожников, несмотря на то, что согласился встречаться, до конца не представлял, о чем же он будет говорить с Антоном.

Авдеев, как будто прочитав мысли собеседника, начал:

– Я подумал, что было бы неправильно, если бы ты уехал, раздираемый теми сомнениями, которые тебя гложат.

Сапожников вздрогнул. Откуда Авдеев мог знать, что происходит у него внутри?

– У меня нет никаких сомнений! – твердо сказал Михаил Петрович.

– Неправда! Есть, и по-другому быть не может. Ты нормальный человек, а поэтому у тебя возникают абсолютно нормальные мысли. Например – зачем же я все это делаю?

– Ну, если только в этом смысле… – На сей раз Сапожников медленно промямлил слова, давая Авдееву возможность прервать себя.

– Именно «в этом смысле»! Так вот, послушай меня. Пойми, пожалуйста, что в данном случае перед тобой не офицер российской спецслужбы, а твой школьный товарищ. Все, что тебе предстоит в Штатах, делается ради достижения единственной цели: защиты интересов нашей страны. Извини меня за пафос, но это так. Ни малейших корыстных целей, ни капельки личной выгоды для кого-либо из участников операции. Все – только для обороноспособности России, ради ее будущего.

Авдеев произнес последние слова, больше похожие на газетный заголовок, и замолчал. Школьные приятели не спеша вышагивали по Арбату, и каждый думал о своем. В голове у Сапожникова происходила настоящая революция. Он не понимал, как случилось, что, произнеся всего несколько фраз, Авдеев сумел нащупать и сыграть на таких сокровенных нотках его души, что два мучивших Михаила Петровича, казалось, несовместимых варианта почти мгновенно превратились в один, единственно возможный. В физике это называется состояние неустойчивого равновесия. Шарик, расположенный на вершине горы, может скатиться в любом направлении, достаточно очень незначительного импульса – и вперед! Но после этого остается только единственный путь, по которому и устремляется шарик. Точно так же произошло и сейчас. Авдееву, опытному специалисту, понадобилось всего десять минут, чтобы развеять все сомнения, терзавшие Михаила Петровича целую неделю по двадцать четыре часа каждый день, и направить по единственно нужной дороге.

В полной тишине добрели до дома, и Авдеев спросил:

– Ты понял?

– Да! – уверенно ответил Сапожников.

– Папа! Я сегодня встречаю Михаила в Нью-Йорке, и мы сразу летим к вам, чтобы вечером быть на первом седере.

– Хорошо, Софушка, ждем!

– А ты маме сказал?

– Конечно.

– Как она отреагировала?

– Нормально, ты же знаешь, мама уверена, что наша дочь не сделает ничего плохого для себя и своей семьи.

– Конечно, папа! До вечера.

Софи планировала встретить Сапожникова в аэропорту, переехать в другой терминал и на первом же рейсе лететь к родителям в Хьюстон. Михаил еще не знал о планах девушки, но Софи не сомневалась, что тот с радостью согласится – ведь главное, что они будут все время вместе!

Сапожников довольно быстро прошел паспортный контроль, получил багаж, пропустил его через огромную кучу проверяющих и спрашивающих. Американцев интересовали продукты, растения, слитки золота, наличная валюта и еще целая куча разных глупостей. Увидел высокого симпатичного черноволосого мужчину в темном строгом костюме и белой рубашке, стоявшего с табличкой, на которой красовалось его традиционно исковерканное имя.

Сапожников подошел к ожидающему:

– Здравствуйте. Вы, похоже, меня встречаете?

– О, конечно! – расплылся в американской улыбке мужчина. – Меня зовут Гарри! Я провожу вас к лимузину.

Сапожников пожал протянутую руку, поставил чемодан на тележку и проследовал за Гарри к выходу.

Каково же было его удивление, когда в первой шеренге толпы встречающих он увидел Софи! Одновременно заныло сердце и разлилось тепло по всему телу. Девушка бросилась Сапожникову на шею и, поджав ноги, повисла у него на шее. Такого Михаил Петрович не ожидал. Его конечно же каждый прилет встречали сотрудники корпорации или транспортной компании, что им полагалось делать по служебному статусу, и к этому он привык, но любимая женщина – впервые.

Даже во времена своей романтической увлеченности Мариной, когда он прилетал из дальних странствий, она ожидала любимого мужчину дома, а не встречала его в аэропорту.

– Я так рад тебя видеть, – произнес еще не пришедший в себя Сапожников, с прищуром посмотрел на Софи.

– И я.

– Честно, не ожидал тебя здесь увидеть…

– А где ожидал?

– Ну… – замялся Сапожников, – я собирался поехать к тебе домой.