Падающий

Я медленно, всё ещё не сводя глаз с лифта, приблизился к упавшему. Мне показалось, он нуждается в большей помощи, чем тот, что продолжал безучастно стоять на коленях. Даггер вскочил в ладонь. Я прислушался: лифтовый гул затих наверху. Упавший внезапно задёргался, когда мои ноги остановились перед его лицом. Я присел на корточки. Придержал кисти связанных рук.

- Спокойно. Сейчас освобожу.

Пленник сжался так, словно ожидал, что после этих слов я стану бить его или прирежу. Не понимает языка? Странно. На всякий случай я начал с ног, почти веря: едва разрежу крепкие верёвки, он тут же сбежит. Пусть и со связанными руками. Не сбежал. Такой же зажатый, но теперь ещё и затаившийся. Чтобы снять с рук верёвки, я помог ему сесть. Машинально взглянул в его лицо. Пленник тоже быстро глянул на мои очки - и, отчаянно зажмурившись, отвернулся. Будто ожидая, что я немедленно ударю. Я, точно ничего и не произошло, меланхолично сказал:

- Ну вот, а ты боялся. Всё не так и сложно. Готово. Можешь встать? Или помочь?

Бывший пленник оживился, словно только сейчас понял, что я его не убью, и замотал головой. Стараясь не слишком пялиться (хотя он этого и не заметил бы - очки на мне) на его чудовищную заячью губу, раздвигая которую, изогнутым клювом торчал над нижней губой длинный клык, я отступил к коленопреклонённому, присел и перед ним. Этот показался мне несколько невменяемым, пока я не заметил, что его плечо почернело от крови. Очень осторожно я разрезал верёвки, впившиеся в руки-ноги.

- К врачу бы тебя, - бесстрастно сказал я, будто не видя: верхняя часть его головы безволоса (чёрные волосы начинаются полосой от уха к уху и стянуты в тощую косичку) и покрыта мелкой чешуёй, а полуприкрытые от боли глаза желты и словно поделены пополам узкой, почти невидной чёрточкой - зрачком.

- Я отнесу его, - сказал, чуть шепелявя, первый. Он уже стоял, росточка оказался небольшого, этакий крепыш, плотный, почти без шеи. Тревожный взгляд на меня, и он снова, уже просительно зашепелявил: - Вы поставьте его на ноги, а я отнесу.

Я выполнил его просьбу. Он взвалил второго, длинного, тощего и странно пластичного (настоящая змея!), на спину и легко потащил к дымным облакам. На границе с туманом он обернулся. Я всё ещё стоял на том же месте и не придумал ничего лучшего, как махнуть рукой с даггером:

- Счастливо вам!

Кажется, он попытался улыбнуться. Но точно, что с явным облегчением шагнул в дымные облака и исчез. Я невольно обернулся к вчерашней груде мертвецов. Её нет. Крысы потрудились неплохо. Даже кости почти все растащили. Занятый умирающим псом, я не слишком присматривался к лицам и телам мёртвых. А надо было… Что за хрень творится здесь, в Подполье?

Мда, мои владения - сплошная экзотика. И в них действуют браконьеры.

Ладно, это тоже подождёт. Метки. Вот, что меня здорово начало интересовать. И не просто интересовать. Я вспомнил две метки. Ржавая пластина на одной двери и ручка в виде танцующего льва - на другой. Мне - сделать всего лишь несколько шагов, чтобы дойти до дома, пройти который - и подойдёшь к двери с львиной ручкой. Но эти две метки не мои. Они для меня. А вот внутри дома…

Чего ждём?

И я решительно направился к двери, из которой наблюдал вчера, как семеро собирались наверх. Снова передо мной коридор - долгий. И вот тут-то со мной что-то произошло. В очередной раз. Ха. А я ведь вспомнил. Я так отчётливо вспомнил, что решительно зашагал по коридору, не оглядываясь и не остерегаясь.

Метка. Дверь с еле заметным отпечатком лапы крупного зверя. Не знаю, таков ли тигриный след, но лапа явно была круглая и - крута-ая. Я вломился в комнату, пустую и мёртвую давным-давно. Встал посередине и огляделся. Окон - ни одного. Дверь только одна. Как здесь искать? Э-э… И что именно?

А почему я, собственно, должен искать? Не кто-то чужой прятал - я сам. Я вновь устроил ту же штуку, что в переулке: закрыл глаза и отдался на волю телу. И тело не подвело. Меня развернуло, и ноги уверенно притопали к стене - чуть носом не ткнулся. Затем в дело вступили руки. Они деловито прохлопали стену сверху донизу. Стена добротная - кирпич. Второй кирпич от пола дрогнул под пальцами. Пришлось поковыряться, чтобы вытащить его, а затем - ещё парочку в линию с ним.

Так же самоуверенно правая рука влезла в образовавшееся отверстие и пошарила. Пальцы вцепились в нечто, на поверку оказавшееся ручкой небольшого, но страшно тяжеленного металлического чемоданчика. Плоский. В отличном состоянии. Моё сердце впервые забилось ощутимо для меня. Хм, я волнуюсь? С чего бы?