Падальщик

Он кивнул себе: выходит, чем детальнее работать с будущем, тем точнее оно будет сбываться. И у человека, так работающего с будущим, остается возможность формировать тот мир, который он пожелает.

Но как научиться управлять интенцией? Как добиться идеально сочетания своей интенции со свечениями спрятанных в мирозданных желанных явлений?

Это было непонятно, но ему предстояло это узнать. Учитель говорил, что ответ содержался в Пятом Откровении Яхи… рас, скажет ли об этом откровении Девин?

Студенты и преподаватели то и дело оборачивались на маленького, светящегося в сумерках, словно китайский фонарик монаха, жавшегося к холодной, покрытой инеем стене школы.

— Возьмите куртку, — вдруг услышал он над собой голос.

Статная девушка с густыми черным волосами, та самая на которую он обратил внимание раньше, улыбаясь протягивала ему свой пуховик.

— Накиньте пока, потом вернете!

Не дожидаясь ответа, она всунула ему куртку в руки и вошла в стеклянные двери фойе. Ли-Вань накинул еще теплый пуховик себе на плечи. Через пять минут, оглядевшись вокруг себя, он увидел, что во дворе уже никого не было.

— Сэр!

К нему, полуоткрыв дверь, обращался крепкий мужчина в черном костюме, с вьющимся над ухом проводком.

— Вы идете? Мы закрываем!

Скользя сандалиями по мерзлым плитам, Ли-Вань поспешил к входу.

Глава V Лиза

И так, леди и джентльмены, — Девин цепким взглядом смотрел в зал, — мы приступаем к третьей и последней части нашей презентации — к практическим экспериментам с системой, предсказывающей будущее.

Он полуобернулся в направлении одного из закрытых зеленой тканью углов сцены.

— Лиза скрыта за этим занавесом. Однако прежде чем мы покажем вам ее, позвольте познакомить тс с. Леоном Робски, старшим программистом проекта.

Зал зааплодировал. Угол зеленого занавеса откинулся, и из-за него к Девину вразвалочку вышел низкий толстенький господин со свежим круглым лицом без следов когда-либо произраставшей на нем бороды. Одет толстячок был в джинсы и болтавшуюся на выпирающем животе розовую футболку с надписью «All Girls in California…»[10].

— Спасибо, Томас, — произнес он неожиданно тонким голосом, достигнув трибуны, — ты заслужил отдых, теперь моя очередь. Хотя, — подмигнул он залу, — работать жутко не люблю — ленив, знаете.

— Для справки, — нагнувшись на прощанье к микрофону и щурясь на свет, сказал Девин, — Леон в течение последнего года, создавая Лизу, практически жил в лаборатории, работая по четырнадцать часов в сутки.

— Ладно, ладно, — отмахнулся толстяк, — мне просто очень хотелось узнать, кто выиграет супер-боул.

По залу прошел добродушный смешок. Леон вынул из стойки на трибуне микрофон и вышел к первым рядам.

— Прежде чем мы приступим к собственно экспериментам с системой, — высокий голос толстячка зазвучал серьезно, — я хотел бы коротко объяснить один факт, до сих пор интригующий многих. Почему нам вздумалось проводить презентацию Лизы на кампусе международной бизнес-школы? Почему мы вдруг открываем свое изобретение гражданским людям, — студентам и академикам?

Он помолчал, хитро глядя в зал.

— Дело состоит в том, — снова начал он, делая маленькие шажки по сцене, — что, как мы писали каждому из вас в письме, мы хотим с вашей помощью продвинуться в понимании возможностей созданной нами системы.

— Вы надеетесь, что наша интенция правильнее, чем у миллиардеров? — усмехнулся с места Ректор. — Что ж, лестно…

— Ваш интенционный потенциал может быть правильнее, — Осторожно ответил ему Леон. — Но не потому, что ваше уважаемое введение собирает со всего мира самых успешных, энергичных и умных молодых людей, и не потому что у вас работают наиболее талантливые преподаватели. Прежде всего, — Леон вскинул вверх толстенький подбородок, — значение для эксперимента имеет тот факт, что все вы приехали сюда из разных уголков земного шара, Принадлежите разным культурам, говорите на разных языках.

— Так вы хотите понять, какая из культур и языков позволяет людям выстраивать наиболее правильную интенцию? — спросил Ректор.

— Нет, — снова покачал головой Леон, — задача в другом, человека необходимо научить строить в себе правильную интенцию, — то есть научить его так себя ощущать, чтобы из его тела исходили волны, структура которых совмещалась бы правильным образом с тем аспектом мироздания, о котором он запрашивает. Но как это сделать? Как нам научиться сиять все более сложными спектрами, чтобы исполнялись все более сложные, масштабные и далекостоящие от нас желания?

Леон замолчал и, дав залу подумать, хитро улыбнулся: