Падальщик

— Отлично, — снова потер руки Девин, — еще раз: поскольку вы оказались первой, кто задумался об этом событии в будущем, вы на сто процентов сформировали его именно таким, как представили.

— Подождите, — озадаченно обратилась к Эльзе из зала студентка Мэриэм из Ирана. — Неужели вы раньше никогда не задумывались над тем, когда ваш бойфренд прилетит?

Эльза хотела было сразу ответить, потом вдруг нахмурилась и подумала.

— Я… — начала она, подбирая слова, — раньше задумывалась об этом, но как-то… размыто, что ли. Я никогда не думала о конкретной дате его прилета и не представляла себе Тома вот так живо в аэропорту. Я знала, что он прилетит рано или поздно, и просто думала о нас вместе…

— Вы очень хорошо это сказали, — быстро отреагировал Девин, — Вы сказали: «Я думала он не замечал размыто». Люди именно так и поступают все время. Они не дают себе труд сосредоточиться на том, чтобы воспроизвести в себе ощущение желаемой вещи в ее конкретном проявлении. Они думают: «Зачем загадывать? Тратить время на представление того, что еще может не сбыться?» И вот, оно не сбывается. Как мысль не может повлиять на мироздание, если она не обличена интенцией, так и интенция без мысли — ничто. Она уходит в пространство, смешивается с космическими азами, а человек, бесполезно теряя интенцию, чувствует упадок ил и духа. В конечном итоге опустошенный, он начинает принимать реальность таковой, каковой ее делают для него слова.

— Ну хорошо, — сказала Эльза, подумав, — пусть я до сих пор думала конкретно о прилете Тома в Англию. Но он-то, если и летел, уж точно должен был задаться о своей поездке весьма конкретной мыслью — он же покупал билет, планировал… Почему же событие сформировала я?

Девин взял себя рукой за подбородок и посмотрел в пол. Пока он думал, на первом ряду проснулся гуру-сморчок:

— Я прошу прощения, может быть это прозвучит бестактно, но все же, если у нас сейчас научный эксперимент… Я замечу что ваш вопрос прозвучал так: «Когда мой бойфренд приедет «ко мне в Англию?» Я, конечно, извиняюсь, но вот это «ко мне»… Вы уверены, что… Я, конечно, извиняюсь…

Эльза опять пышно покраснела.

Сморчок выставил вперед маленькие белые ладошки и снова сказал:

— Я, конечно, извиняюсь… Но тут как раз модус события.

На помощь Эльзе пришел Ректор:

— Прежде всего давайте узнаем, сбылось ли предсказание Лизы! Может, и обсуждать никакой модус не имеет смысла.

— Точно! — раздались возгласы из зала. — Давайте позвоним этому Тому! Узнаем, где он!

— Отличная идея! — Девин вынул из нагрудного кармана черный плоский телефон и протянул его Эльзе. — Не будете ли вы так любезны набрать номер вашего друга?

Эльза взяла из его рук телефон и набрала номер; некоторое время, наморщив лоб, напряженно ждала.

В зале наступила тишина.

Через секунду девушка разочарованно протянула телефон обратно Девину:

— Абонент не доступен…

В зале раздался недоверчивый ропот. Девин пожал плечами и сказал смущенно:

— Попробуем позвонить позднее.

— Я могу идти? — сухо спросила его Эльза.

— Да, да, конечно, — рассеянно кивнул Девин.

Американка при всеобщем молчании спустилась со сиены и прошла по лестнице на свое место. Лишь только она села, в тишине вдруг раздался низкий, как звук тубы, голос Рона-регбиста.

— По-моему с интенцией все просто: чувствуешь себя хорошо, уверен в себе — выбирай мысль и получай будущее, какое хочешь. Не вышло сформировать будущее — значит мало каши!

— Примерно так, — отозвался Девин. — Но дело, еще раз, не в силе интенции, но в ее качестве. Не хотите ли попробовать какого качества ваша интенция?

— Пожалуй…

Тяжелый йоркширец поднялся с места, протиснулся по ряду, поднялся на сцену и плюхнулся в кресло перед. Лизой.

— Ваш вопрос? — спросил его Девин.

— Сколько будет завтра стоить на межбанковской бирже американский доллар против английского фунта? До пятой позиции, пожалуйста.

— О'кей.

Девин склонил голову, словно официант, принявший заказ у клиента.

Подошедший ассистент закрепил браслет на запястье регбиста. Девин сделал знак Леону — тот заиграл пальцами на клавиатуре. Малиновый свет из глаз Лизы залил лицо здоровяка.

Рон повторил вопрос; робот вытянул вперед руки, защелкал, закружил калейдоскопом кадров на экране.

Через несколько секунд щелчки стихли, экран застыл нежноголубым фоном; ровный женский голос произнес:

— Завтра наступит через восемь часов, семнадцать минут, двадцать четыре секунды.

Девин кивнул, подошел к хмурящемуся Рону и снял с него браслет.

— Опять то же самое? — спросил Рон. — У меня в вопросе слишком много черных полос?

— Да нет, тут дело в другом, — задумчиво сказал Девин. — Что, как вы думаете, выражала ваша интенция? Какую мысль?

— Желание денег, — ухмыльнулся Рон.

Девин кивнул.