Падальщики. Восстание [СИ]

— Да как вообще можно сделать подобный выбор? — сокрушенно произнесла Жижа.

Внезапно все замолчали. И я понимал, почему. Большинство из нас хоть и сироты, но имеют родственников и друзей в других блоках. Как я сообщу Шишкам о том, что их надо умертвить ради того, чтобы пара солдат осталась в живых? Попадет ли за спасительную границу сумасшедший отец Вьетнама, которого я просто обожаю? А мать Легавого? А секси-бабуся Долбалания? Кто будет это решать? И смогу ли я жить с осознанием того, что мое молчание, моя бездеятельность стала причиной их смерти?

Мы — Падальщики — ярче остальных видим руины цивилизации, которая руководствовалась аналогичным принципом: истребляла группы людей, ради благополучия остальных. И чем это закончилось? Полным поражением! Убийство, как метод, никогда не будет эффективным, оно лишь продлевает твое проклятье, которое запирает тебя в петле последствий. Приведите мне положительный результат массового истребления! Евреи ожили и захватили целую страну, бездомные собаки плодились интенсивнее. Устроить геноцид всегда просто — взял ружье и пошел мочить всех налево и направо, а вот найти выход из кризиса требует гениальных идей, которые в примитивных мозгах солдат не родятся, но сверкают в умах инженеров и ученых — как раз тех, ряды которых вскоре начнут редеть в такт кровавых брызг.

— Генерал наделит военных приоритетом, но этот факт меня нисколько не радует, — заявила Вьетнам полушепотом.

— Я могу человеку шею свернуть одними руками — это, безусловно, полезный навык. Но без ученых и исследователей мы себя точно заживо закопаем и никогда не выберемся из этой могилы! — Лосяш высказал нашу общую мысль.

— Надземные части базы в тех проектах многообещающи, — произнес Вольт — новый сержант у Антенны вместо погибшего Перуна, и еще один мускулистый красавчик в прямоугольных очках и с львиной гривой каштановых волос. Весь отряд Тесла развивает во мне комплекс неполноценности!

— В них недочеты, но довести их до ума, сидя здесь под землей, невозможно, — добавил Электролюкс.

Мы все ознакомились с теми чертежами, схемами, вычислениями, полными непонятных закорючек. И мы хотим попробовать их реализовать! Я, конечно, особо ничего там не понял, но мне достаточно солидного взвешенного и авторитетного мнения умалишенного Лина, чтобы рискнуть чужими жизнями. Ведь все, что нам нужно в качестве прочного фундамента для начала восстания — это уверенность шизофреника в успехе. НА АБОРДАЖ!

— Прежде, чем мы пойдем в наших обсуждениях дальше, я хочу быть уверенным в том, что мы все понимаем необходимость жестких мер, — произнес Калеб, окидывая нас взглядом.

Тут и пялиться на нас не надо! Всем давно стало ясно, что мятеж неизбежен, вопрос стоял лишь в сроках, и они наконец поджали хвосты и уже стоят перед нами на задних лапках. Каждый командир кивнул. Ему вторили его сержанты. Даже Рафаэлка не напутал ничего и тоже кивнул.

— Хорошо. Тогда я привел человека, который расскажет нам о Совете лидеров блоков, который мы установим после свержения Генерала.

Мы все удивленно уставились на Калеба. А он соображает! Все-таки неплохой из него командир, дальновидный, с планом в голове, стратег! Пока мы тут терки перетирали, он по другим блокам шастал и искал для нас помощника в других концах базы. Может, я его недооцени…

Нет! Нет! Нет! Только не она!

— Нет! Только не Долбалания! — застонал я, увидев, как из одной из сержантских комнат выходит до боли в висках знакомый мне человек.

— Держи свой грязный язык за зубами, молодой человек! Что за непристойные прозвища?

Ее знакомый хриплый голос взорвал в моей голове опухоль, и теперь та стекала гноем по мозгам.

— Ну почему? Почему всегда везде должна быть какая-нибудь жопа? — стонал я.

Долбалания все это время сидела за перегородкой и ждала наших верных клятв, чтобы проводить на новую ступень плана. Признаюсь, я по ней все же скучал. Она по-прежнему носила свои широкие хлопковые брюки и тунику, которые они шили себе сами в деревне. Она не желала расставаться со своей одеждой, которая явственно выделяла ее на фоне жителей Желявы, оставаясь верной деревне, поверхности, миру далекому отсюда. Ее седые волосы заплетены в длинную косу, а на сухом морщинистом лице отпечаталась усталость. Желява все же наложила на нее характерный для здешней обстановки угрюмый след.

Я попытался разглядеть сквозь одежды размер ее панталонов, пока она устраивалась за нашим широким металлическим столом.

— Послушала я вас. Хорошие у вас намерения, — начала она. — Но вот план до жути глупый! Вы как маленькие дети, которые жалуются маме на то, что им каша не нравится, а самим встать и приготовить то, что хочешь, ни силенок, ни мозгов не хватает! Тормунд, хватит меня передразнивать!

Я тут же перестал корчить рожи. Что со мной? Почему ее приказы я выполняю рефлекторно? Она что, ведьма? Сжечь ее!

— Алания, мы не лидеры. Мы солдаты. Для этого ты здесь, — попросил Калеб.

Вечный подъюбник.

— На ваше счастье претенденты на генеральские стулья готовы.

— Откуда ты их знаешь? Ты тут и месяца не провела! Как ты можешь быть уверена в их надежности?