Падчерица Фортуны

Накануне побега Анна не смогла заснуть ни на минуту, она всю ночь ворочалась с боку на бок, хотя прекрасно понимала, что перед таким ответственным мероприятием необходимо хорошенько выспаться. Мария спала на удивление крепко, а Лакрицина не находила себе места. Она осторожно встала с кровати и немного походила по палате, она часто так делала ночью, чтобы разрабатывать ноги и не привлекать внимания медицинского персонала. У Анны сейчас было дикое желание подойти к двери и выглянуть в коридор, но она знала, что так поступать нельзя — ее тотчас заметит дежурная, и тогда придется объясняться, почему она уже ходит и как давно. К палате моментально приставят охрану, потому что из «неходячих» они станут «потенциально опасными» преступницами. Лакрицина несколько раз присела, затем немного помассировала ноги и вернулась к себе на кровать. Ее до сих пор одолевали сомнения, правильно ли она поступила, когда согласилась на предложение Марии. Но с другой стороны, такое стечение обстоятельств можно назвать невероятным везением, и отказываться от подобного шанса было бы глупо.

Лакрицина закрыла глаза и попыталась себе представить, как все это будет завтра, вернее, уже сегодня, потому что уже далеко за полночь. Больше всего Анна волновалась из-за укола — она боялась, что в самый ответственный момент у нее задрожат руки и она не сможет всадить шприц в шею медсестры. Сам этот поступок вызывал у Анны внутреннее отторжение, и если бы можно было этого не делать, она бы не делала, но выбора не оставалось.

Перед самым рассветом Лакрицина на несколько минут забылась, а затем проснулась от громкого шепота Марии:

— Пора просыпаться и варить лекарство.

Анна вскочила как ужаленная. «Началось», — пронеслось в ее возбужденном мозгу, и девушка встала с кровати. Она подошла к батарее, за которой они прятали шприц, ложку и зажигалку, и вынула все это. Затем вернулась в постель, достала из матраса свои таблетки, большим пальцем раздавила их в ложке и нагрела ее на огне. Мария безмолвно наблюдала за ее действиями, а когда таблетки превратились в кипящую кашицу, шепнула:

— Пусть немного остынет, а затем набирай препарат в шприц.

Анна в ответ только кивнула, у нее так дрожали руки, что она боялась пролить лекарство на одеяло. Когда она наконец-то смогла наполнить шприц, в коридоре послышались тяжелые шаги. Девушки моментально легли и закрылись одеялами, и когда в палату вошла медсестра, толкая перед собой инвалидную коляску, они сделали вид, что крепко спят. Анна под одеялом сжимала в руке шприц, прислонив его к бедру и стараясь не уколоться иглой.

— Подъем! — грубо гаркнула медсестра и зажгла свет. Пока она разбирала лекарства, в палату вошла уборщица и, гремя ведрами, принялась за работу.

Анна сидела на кровати и не сводила напряженных глаз с медсестры. Сейчас уборщица должна закончить и уйти, и тогда надо будет действовать. Мария тоже полулежала в постели, но ее глаза были полузакрыты, и за всем происходящим она наблюдала из-под опущенных ресниц.

— Я вчера своему говорю, — уборщица отставила швабру и подошла к медсестре, — ты бы взял деньги в конторе на остановке, а отдавать не надо. Ведь можно сменить симку, и они никогда до тебя не дозвонятся! Так мой такой глупый, что сам и догадаться не мог.

— Да ты что? — оживилась медсестра. — А так разве можно?

— Конечно, можно, — уборщица молола языком без устали, — все умные люди только так и делают. Ты что думаешь, они платят по кредитам? Как бы не так! — Она зашлась в хохоте. — Да только идиоты сейчас отдают свои деньги! Умные люди знают, как жить!

У Анны взмокли руки, особенно та, в которой она сжимала шприц. Если уборщица сейчас не прекратит свой треп, у них ничего не получится, потому что с двумя женщинами ей одной не справиться. А тем временем эта чертова старуха и не думала закругляться, она вошла в раж, щеки у нее полыхали, и со все возрастающей энергией она уже почти кричала на всю палату:

— Довели людей до нищеты! Я не могу в Турцию слетать без кредита, это разве нормально? А сами там жируют, наши денежки тратят!

Медсестра подошла к Анне и начала готовить лекарство для укола. Она открыла пузырек, затем достала одноразовый шприц и набрала в него препарат. Лакрицина беспомощно взглянула на Марию, и тогда ее соседка пронзительно закричала. Лакрицина вздрогнула, уборщица испуганно замолчала на полуслове, а медсестра отошла от Анны к ней:

— Ты чего орешь?

— Шею свело судорогой! — Мария поморщилась.

— Пойду я. — Уборщица поспешила к выходу, волоча за собой ведра и швабру. — Припадочные какие…

— Ну, давай я тебе укол первой сделаю. — Медсестра склонилась над Марией, и Анна поняла, что пришло время действовать. Она выскользнула из кровати и неслышно подошла к женщине. На секунду замешкавшись, Анна с размаху всадила шприц в шею медсестры и выдавила все лекарство. Женщина повернулась и с ужасом уставилась на Анну, она выпучила глаза и попыталась что-то сказать, но изо рта у нее вырывался лишь слабый хрип. Шприц продолжал торчать из ее шеи, теперь он немного раскачивался из стороны в сторону.