Падчерица Синей Бороды

– Это интересно. – Переварив полученную информацию, Тихоня подошел поближе и всмотрелся в лицо Алисы. – Но что ты в машине ищешь?

– Сама не знаю. Вдруг это все подстроено? Сначала братец прячется на балконе, потом приходит плохой папочка, братец его кончает, а я в дерьме. Знаешь, что-то мне не по себе. Как будто я вляпалась в чужой спектакль.

– Пойдем чай пить и советоваться с Сутягой.

– Ты, Алиска, по природе притягиваешь к себе напряги, – заметил Сутяга, отложив саксофон. – Не волнуйся, так многие женщины делают, это у вас вместо ширялова или градуса – встряска для хорошего цвета лица. Для румянца на скулах и блеска в глазах.

– Приложил так приложил! – покачал головой Тихоня.

– Ладно, если не веришь, пусть скажет, зачем приходила.

– Она приходила машину Мазарини обшмонать, потому что…

– Подожди, пусть сама скажет, – перебил Сутяга. – Что я, баб не знаю! Я же по лицу вижу, что у нее важное и очень нервное дельце припасено на сегодня.

– Сутяга, – прищурилась Алиса, – голубок-то долетел?

– А то! – заулыбался Тихоня.

– Ну и как вы наградой распорядились?

– О-о-о! – встал Сутяга и прошелся по мастерской. – Да у нее грандиозные планы! Тихоня, готовься, если уж Алиска так заговорила, не иначе, как придется труп прятать или выкрасть с военной базы ракету с ядерной боеголовкой.

– А все-таки! – настаивает Алиса.

– Ну, как… Видишь все это? – Сутяга обвел рукой мастерскую. – Теперь – наше. Выкупили.

– На троих оформили?

– Нет. На двоих. Офелия предпочла свою долю деньгами взять.

– Понятно. Подставили, значит, мальчики Офелию.

– Сразу – подставили! Мы ее предупредили, чтобы не светилась деньгами пару месяцев. И тебе кое-что приготовили, так сказать…

– Нет. Спасибо. Эти деньги ваши. Мне ничего не надо, разве что одну маленькую услугу.

– Я же говорил! – подмигнул Сутяга Тихоне.

– Нужно взять кое-что у Фрибалиуса и отвезти это в Сюсюки.

– Банки с внутренностями, что ли? – усмехнулся Сутяга. – Что это у вас за бизнес такой?

– Нет. В этот раз – никаких консервов. Совершенно свежий утопленник.

Переглянувшись, сутяга с Тихоней загрустили.

– А если мы откажемся? – предположил Тихоня.

– Не откажетесь.

– Когда? – вздохнул Сутяга.

– Вот крышу сделаете у джипа, и отправимся.

– С ума сошла! А если Мазарини узнают?

– Одного, по крайней мере, я смогу успокоить. Не тяните время, мальчики. За работу!

Я приготовила черное пальто корейца, а красного шарфа не нашлось, в нагрудный закрывающийся карман – золотой «Паркер» – подарок отчиму от известного англичанина на какой-то конференции, рубашку, носки, я никого не убивала, трусы, носовой платок, веревки, перстень… Перстень может не налезть, я никого не убивала.

«И наконец Синяя Борода упал мертвым рядом со своими тремя догами, большими и сильными, как быки… Старший брат посадил с собой на лошадь сестру, а младший – пригожую пастушку…»

Туфли. С этим проблема. Ладно, не будет туфель. Совсем новые нельзя, а у корейца маленькие ступни, не каждому нормальному утопленнику подойдет его обувь. Туфли зацементировались и ушли на дно. Туфли сожрут щуки и пираньи в озере в Сюсюках.

– Сам не знаю почему, но я тебе верю, – расфилософствовался у морга Сутяга. – Нет у меня к тебе, Алиска, отвращения, понимаешь? Вот смотрю я на этот труп и понимаю, что он тебе зачем-то нужен, а зачем – меня не интересует. Голова раздроблена, лица почти не осталось, а дырочка в груди – это явно пулевое отверстие. Что ты будешь с ним делать, куда денешь…

– Ничего я с ним делать не буду! Утонул мужик в Истре, а я его перевезу на озеро в Сюсюках.

– Тоже ничего себе занятие, – кивает с пониманием Сутяга. – И заметь, я не спрашиваю, на хрен ты перевозишь покойничка из одной воды в другую, зачем надела на него совершенно новое дорогое пальто, но оставила в одних носках.

– Туфель подходящих не нашлось, – огрызаюсь я.

– День сегодня какой веселый, насыщенный, можно сказать, день получается. Ну что бы мы без тебя делали, спрашивается? Загнивали бы со скуки. А теперь закатим ночью по Ленинградке сто восемьдесят, да на джипе, да под стерео, да еще Офелия запоет – она после ста двадцати всегда поет!

– Только без Офелии, пожалуйста, – прошу я, покосившись на Фрибалиуса.

– Возьмите девочку проветриться, – как будто подслушав мои мысли, подходит патологоанатом. – Второй день она тревожит мою мочеиспускательную систему, я могу и не выдержать. – Он берет меня за руку и отводит в сторону. – Заметь, ты толкаешь меня на должностное преступление.

– Не нервничай, через несколько дней этот труп найдут и привезут обратно.

– Неправильно я тебя воспитал, Алиса. Никакого почтения к смерти, никакого!..

– Да ты меня спас от помешательства, когда разрешил приходить сюда в гости. Я тебя люблю, Фрибалиус.

– Эта твоя подружка тоже ненормальная. У нее родители есть, или она сирота, как и ты?

– Есть. Есть у нее родители, да вот ее нет у родителей.