Падчерица Синей Бороды

Я же знаю, что вы по мне собственное расследование делали. Мое дело для вас по знакомству выдернули из архива. Изучали. Вы всегда так предвзяты в мелочах?

— Я судьбу пятнадцатилетней девочки не могу считать мелочью.

— Ну да, ну да… У вас же присутствует тот самый нюх и интуиция, так?

Что это вы унюхали, Пенелопа Львовна?

— Ваше дело мне ничего не дало. Но раз уж вы заговорили о моей профессиональной интуиции, ладно, играем честно. В вашем личном деле нет некоторых порочащих следователя прокуратуры сведений. После развода с женой вы стали посещать китайский публичный дом. Жена ваша, уроженка города Рязани, женщина крупная, в теле, волосы рыжие, нрав жесткий. И какой же вывод я делаю из двух этих фактов? Навряд ли сорокатрехлетний мужчина пойдет развлекаться с миниатюрными китаянками в припадке ностальгии по жениным ласкам.

— Давайте чайку выпьем, — следователь достал из стола пачку заварки. — И зачем же он туда пойдет?

— Первый раз может пойти из интереса к экзотике, — Пенелопа смотрела, как Лотаров встал, налил воду в чайник и теперь выскребывает старую заварку из кружки, повернувшись к ней спиной. — А вот в шестой или восьмой раз — это уже система. Тут для меня что может быть интересным? Мотив.

— Пенелопа Львовна, ну какой у мужика может быть мотив, когда он идет к платной проститутке, честное слово, что вы мудрите? — добродушно заметил Лотаров, и Пенелопа вдруг поймала на себе его взгляд. Взгляд этот как раз задержался на ее коленках.

— Это вы правильно заметили. Мотив — вещь условная. И трудно доказуемая, так у вас выражаются? — она покачала головой, отказываясь от чая, — Лотаров помешал заварку ложкой, а ложку потом вытер своим платком. — Вы можете говорить, что ходите в китайский публичный дом для удовлетворения мужских инстинктов, а я при желании ограничу эти ваши инстинкты патологией. К примеру, я могу сказать, что мужчина, предпочитающий хрупкое недоразвитое женское тело, вполне может иметь склонности к педофилии.

— Не очень понимаю, к чему это вы клоните, — Лотаров шумно отхлебнул из чашки.

— После такого моего заявления вас с вашими сексуальными пристрастиями отстранят от дела несовершеннолетней Алисы К. хотя бы на время разбирательства.

— А вы, оказывается, опасная женщина, Пенелопа Львовна, — хитро прищурился над чашкой Лотаров, — и зачем вам мое отстранение?

— А мне не нравится, что вы собираетесь уличить девчонку в преступном умысле и запереть ее в исправительном учреждении. И если это дело отдадут, например, следователю Чуйковой Л.П., я могу быть уверена в совершенно другом исходе, поскольку, по моим сведениям, она, во-первых, разведена, а во-вторых, бывший муж замучил ее судебными исками насчет совместного проживания с ним дочери.

— Так-так-так… Давайте посмотрим, что у нас там по делу получается.

Отчиму, Г. Шеллингу, нанесена резаная рана в область основания шеи применительно к правому плечу…

— Применительно к чему? — не удержала улыбки Пенелопа.

— Применительно к правому плечу. Это значит вот сюда, — Лотаров провел ребром ладони себе над плечом. — Рана эта нанесена сзади, в момент открывания Г. Шеллингом двери. Орудие повреждения прилагается… Вот еще! При смещении режущего лезвия в сторону шеи на два с половиной сантиметра могло иметь место повреждение сонной артерии, влекущее за собой смертельный исход. Читали?

— Читала. Я думала, что в милицейских протоколах фиксируется действительное положение вещей, а не условно-предполагаемое.

— Подследственная созналась, что имела умысел отравить своего отчима, и подробно описала, чем и как.

— Хороший адвокат нейтрализует обвинение, как только всплывет эта попытка отравления. Вы должны будете доказать, чего же именно хотела подследственная. И, описывая умышленные действия по отравлению, должны будете признать, что в таком случае рана в область шеи… как там у вас? Применительно к правому плечу, да? Что эта рана не могла быть заранее подготовленным действием. Насколько я знаю, отчим Алисы заявления не подавал. Что вы расследуете?

— Я расследую смерть доктора “Скорой помощи”, которая наступила…

— …в результате отравления большой дозой атропина, и к отравлению девочка Алиса имеет только косвенное отношение, как “лицо, изготовившее напиток, сочетающий в себе алкогольную субстанцию — предположительно сто восемьдесят миллилитров, сока — предположительно шестьдесят миллилитров и атропина сорок миллилитров — аптечная расфасовка”, — процитировала Пенелопа на память. — Коктейль врачу подала соседка, медсестра — свидетель. Прошу заметить, что, по словам медсестры, врач был предупрежден, но словам девчонки значения не придал. Трагическая случайность.

— Тут ведь что интересно, Пенелопа Львовна. Если бы этот Г. Шеллинг все-таки погиб в результате отравления или перерезания ему сонной артерии, кому бы достались все его деньги?

— А что, много денег?

— И денег много, и домов загородных — три, и яхта в Ницце стоит на приколе, и вклад в швейцарском банке имеется. А родственников, считай — никого.

Одна падчерица и осталась.

— Нелогично. Если бы кореец погиб, Алиса была бы осуждена.