Падчерица смерти

Очутившись в его руках, Айлин почувствовала себя самой счастливой на свете! Ей все еще было горячо и сладко, внизу живота что-то напряглось, а грудь… Она напряглась, и то, что в любовных романах стыдливо именовалось «розовыми бутонами», затвердело. Айлин с замиранием сердца ждала, что мэтр разденет ее полностью… Ему ведь наверняка хочется ее увидеть! А она… она готова на все, чтобы он тоже был счастлив!

Но Грегор отнесся к ней с таким уважением. Он почти не трогал ее тело, только продолжал целовать, и томное чувство, наполнившее ее, стало менее горячим и острым, так что Айлин вздохнула немного легче.

А потом свеча в спальне погасла – и Айлин очутилась на прохладной постели, придавленная неожиданно тяжелым и твердым телом. Ей стало страшно, но мэтр что-то зашептал ей на ухо, непонятное, сбивчивое, но вроде бы успокаивающее. Кажется, это была просьба потерпеть и обещание, что будет не очень больно.

Конечно, она знала, что должно быть больно! Матушка не раз говорила, что супружеский долг – это то, что приличная женщина должна просто терпеть ради удовольствия своего супруга, но когда отец вернулся домой, леди Гвенивер стала выходить к завтраку с такими плавными движениями и румяными щеками, что Айлин, даже не понимая, в чем дело, никак не могла поверить, что это очень уж противно.

Вот! Вот сейчас она тоже это узнает! И окончательно станет взрослой! Настоящей женщиной… Она снова закусила губу, уговаривая себя, что нельзя же просто вскочить и выбежать из спальни! Она сама… сама хочет этого! И неважно, что приятное тепло в теле исчезло, оставив болезненное напряжение от страха, это вполне можно перенести. И твердые, чуть шершавые пальцы, гладящие и мнущие ее бедра – тоже. И острый гадкий стыд, когда ее ноги оказались раздвинуты, а тяжесть мужского тела вдруг показалась неприятной и совсем лишней…

Когда резкая боль пронзила тело Айлин внизу, она вскрикнула и вцепилась в плечи мэтра ладонями, зажмурившись и желая только, чтобы все быстрее закончилось. Но это ведь не всегда так будет, верно? Наверное, она сама что-то делает неправильно, потому что в романах тело девушки, отдающейся возлюбленному, всегда наполняется медовой сладостью и нежностью цветочных лепестков. Непонятно только, как это сочетается с тем, что говорила ма… леди Гвенивер?!

Прерывисто дыша, Айлин терпела болезненные толчки, глухо отдающиеся во всем теле, и все больше убеждалась, что хотя бы в чем-то леди Гвенивер оказалась совершенно права. Никакой медовой сладости и лепестков она не ощущала и близко, но потерпеть можно. Наверное, она все-таки не совсем развратная, если ей не нравится…

Несколько раз двинувшись особенно сильно, мэтр… то есть Грегор напрягся, выдохнул ей что-то в ухо и обмяк, а потом стал снова целовать ее щеку, шею, плечо… В губы он почему-то не попадал, и Айлин была этому даже рада. Запах карвейна показался противным, а им от Грегора пахло теперь очень сильно. Или просто она стала сильнее его замечать?

Сдвинувшись с ее тела, Грегор лег рядом, и Айлин вздохнула свободно. Внизу живота что-то болело, не очень сильно, но тупая противная боль не давала сосредоточиться. Хотелось плакать… И вот это – все? То, о чем она так долго мечтала? О чем шептались старшие девицы? Наверное, они сами не знали, на что это похоже, вот и придумывали себе всякие восхитительные глупости.

И все равно она рада. Ведь рада же? Грегор ее любит, и теперь все будет хорошо. А поцелуи – это очень приятно! И объятия – тоже! И если он будет часто обнимать и целовать ее, все остальное Айлин как-нибудь переживет! Да и тетушки говорили, что после рождения детей многие мужья оставляют своих жен в покое, но вот об этом ей точно рано думать!

Айлин прислушалась. Мэтр Бастельеро дышал ровно и мерно, и она с изумлением поняла, что он заснул! Вот так вот взял – и заснул! А где же признания в любви?! Она почувствовала себя обманутой, в горле встал горький ком, и Айлин тихонько всхлипнула. Вдобавок, внизу, между ног, у нее творилось что-то гадостное. Нет, конечно, она знала, что невинность девицы подтверждается кровью, но никогда не думала, что этой крови много и она пачкает ноги противной липкой влагой… В тех же романах что-то очень смутно говорилось об алом цветке на простынях, принесенном девицей в дар своему возлюбленному… А реальность снова оказалась гадкой!

– Ай… лин… – выдохнул лорд Бастельеро, она замерла, но Грегор лишь повернулся на другой бок, отвернувшись от нее, и явно заснул еще глубже.

Все не так! Все неправильно! Айлин едва сдерживала рыдания, представив, что не может даже попросить теплой воды. Она в чужом доме! И понятно, что подумают о ней слуги, ведь они не знают, что Айлин с Грегором любят друг друга! Она же выглядит как… как непристойная девка! Сама пришла к мужчине и легла с ним в постель!

Претемная, а что, если Грегор тоже в ней разочаруется? Он, конечно, теперь знает, что Айлин отдала ему невинность, но ведь до брака! И… что ей тогда делать? Если он ее не любит…