Падение

Потом посмотрела на Джуда, который стоял, опираясь о дверной косяк, и пытался отдышаться. Смотрел он при этом в пол, точно мечтая провалиться под землю. Подруга схватила его за руку и втянула в комнату.

– Иди-ка сюда, сукин ты сын.

Потом захлопнула дверь, прижалась к ней спиной и посмотрела на меня. Я стояла у кровати, скрестив на груди руки и старательно отводя глаза от Джуда.

– Выслушай его! – велела Индия. – Он заслуживает честного разговора. И ты тоже.

– Постой… – вылупила я глаза. – Ты что, с ним уже говорила? И поверила в его россказни?

Индия ведь не наивная девочка, она знает: парням вообще нельзя доверять, и Джуду явно пришлось постараться, чтобы произвести на нее впечатление. Не представляю даже, какой лапши тот ей навешал.

– Конечно. Приезжаю, а он торчит в коридоре и отказывается уходить. Поэтому я села и выслушала его. – Подруга смотрела на меня как на последнюю идиотку. – А что, какие-то проблемы?

– Так, пара миллионов, – огрызнулась я и прибавила: – Тоже мне подруга, – попыталась я пробудить в ней чувство вины.

Бесполезно.

– Слушай, подружка. – Она выгнула бровь. – Он здесь. Ты здесь. Сделай одолжение – выслушай его, а уж потом, когда разберетесь, можете и дальше друг друга ненавидеть.

Индия крепко обняла меня. Длинная золотая сережка защекотала плечо.

– Честное слово. Выслушай его. Знаю, это кажется трудным, но на самом деле все гораздо проще. Если что, я в коридоре.

Проходя мимо Джуда, она похлопала его по щеке. Джуд не отозвался.

– Вот он, твой шанс. Смотри не упусти.

Уже открыв дверь, нахмуренная, она еще раз обернулась на сгорбленную фигуру.

– И убеди его наконец поесть и попить… А то он так скоро копыта отбросит. А ты, чокнутый псих, кончай валять дурака. Говорят, без воды человек может прожить неделю. У тебя пошел четвертый день.

Индия одарила меня легкой улыбкой и оставила нас наедине. Как бы я ни злилась на Джуда, его состояние меня беспокоило. Он еле держался на ногах, дышал рвано и хрипло, а в пол глядел так, будто ничего перед собой не видел.

– Ты что, правда все четыре дня не ел и не пил? – спросила я.

– Не помню, – тихо ответил он.

– Идиот, – пробормотала я, доставая из мини-холодильника две бутылки воды и шоколадку, которую мы с Индией припасли на всякий случай.

Сев на колени рядом с Джудом, я открутила крышку на одной из бутылок:

– Вот, держи.

Он не двигался. Голова безжизненно повисла, стиснутые было кулаки разжались.

– Джуд, – позвала я, приподнимая его подбородок и перехватывая взгляд. – Пей. Пожалуйста.

Глаза были абсолютно пустыми. Что-то в глубине меня перевернулось. Он наконец приоткрыл рот; я поднесла бутылку и наклонила ее. Джуд сделал глоток, другой, неотрывно глядя на меня, пока бутылка не опустела. Мне пришлось отвести взгляд, я не могла больше смотреть ему в глаза, абсолютно серые, лишенные обычного серебристого блеска.

– Тебе лучше?

Поставила бутылку и протянула ему вторую. Джуд кивнул, и мне показалось, что он собирается притянуть меня к себе.

– Вот и славно, – сказала я, а затем подняла руку и изо всех сил ударила его по щеке. Не понимала даже, что творю, но ощутила мгновенное облегчение. По крайней мере до тех пор, пока Джуд не вздрогнул всем телом и не закрыл глаза.

На щеке тотчас проступил ярко-красный отпечаток моей руки.

– Прости, – шепнула я, вглядываясь в его лицо.

Я только что ударила его. Сильно. Не желая того. Кажется, вагончик американских горок заполз на самую вершину и вот-вот ухнет в пропасть.

– Господи, Джуд…. – засуетилась я, движимая лишь эмоциями и инстинктами – под стать чудовищу. – Прости.

– Давай еще, – прошептал он, закрыв глаза.

– Что? – опешила я. Должно быть, не так расслышала. – Нет!

– Давай! – Он открыл глаза и уставился на меня. – Ну же!

Вагончик все падал, и падал, и падал…

– Нет!

Может, пощечиной я что-то окончательно повредила у него в голове?

– Черт, Люс! – Он схватил меня за запястье. – Ударь еще!

– Нет! – крикнула я, пытаясь вырваться. – Джуд, пусти!

– Ударь! – хлестнул он моей ладонью себя по лицу. – Давай!

Джуд схватил и другую мою руку, саданув ею по второй щеке.

– Перестань! – вырывалась я. Он держал меня крепко, словно в тисках, и лупил себя все сильнее и сильнее. – Прекрати! – просипела я, сорвав горло от крика.

Джуд не слушал. Снова и снова хлестал себя, пока мои ладони не начали гореть огнем.

– Джуд, не надо! – всхлипнула я, готовая расплакаться. Щеки у него побагровели из-за лопнувших под кожей капилляров. – Прошу…

Он отпустил меня – так же внезапно, как и схватил. Руки безвольно упали мне на колени. Ладони щипало, будто их кололи сотнями иголочек, но то, что я испытывала в душе, было гораздо хуже. Я любила этого парня – любила как никого в жизни. Но мы не можем быть вместе. По многим причинам. И последний эпизод – тому только подтверждение.

– Тебе легче? – спросил он, откинувшись на край моей кровати.

– Нет.

Я промокнула слезы рукавом, с опаской глядя на ладони так, будто они чужие и живут собственной жизнью.

– Вот и мне нет.

Он потер лицо. Дышал через раз, щеки там, где не горели от ударов, были мертвенно-бледными и одутловатыми. Никогда не видела его таким слабым.