Падение

Не в этой жизни. Милый парень, на кой чёрт ему уголовница со стажем? Эйса без сожаления закрыла за собой дверь. Загадочному «До встречи», брошенному ей в спину, Ривера не придала значения.

5. Статус-кво

Она поймала такси на дороге и почти час добиралась до места, потратив едва ли всю наличность, которая оставалась у неё с собой. Условленное место сбора располагалось в обветшалой пятиэтажке из красного кирпича. Свет горел лишь в двух окнах, фонари были разбиты, колотую брусчатку освещал только свет полной луны – пока Эйса добиралась до подъезда, она едва не осталась без каблуков.

– Что за хрень происходит, Джо?!– она ворвалась в захламлённый лофт, как буря. – Что за сраная подстава?!

Джо молча теребил золотой крест, висящий у него на шее, Шокер щёлкал на планшете головоломки и находился в прострации – он не смотрел на экран, а куда-то внутрь себя. Ривера краем глаза обнаружила сумку со своими вещами, которую Силва предусмотрительно забрал с их прошлой вписки.

В комнате висела тягучая тишина. Обычно, если что-то шло не так, эмоции в команде хлестали через край – выпустив пар, ребята снова могли соображать трезво и в итоге всегда находили решение проблемы. Крики и ругань при таком дерьмовом положении дел должны были быть слышны на всю улицу, но сейчас эта непривычная глухота давила на уши, словно при высоких перегрузках. Эйса застыла на пороге. Она не знала, как реагировать.

– Телефон дай.

Шокер отмер, поднял на неё глаза и протянул ей раскрытую ладонь. Эйса молча вложила мобильник ему в руку. Не говоря ни слова, Гонсалес сунул аппарат в микроволновую печь и крутанул рычажок на полную мощность. Пластмасса расплавилась и вскипела, щелчок, искры и запах дыма констатировали смерть и телефона, и печки.

– Открой холодильник, – в ответ на её вопросительный взгляд Джо кивнул на белую рухлядь, стоящую в углу кухни.

– Ты издеваешься?!

Ривере хотелось орать и грохать каблуками по паркету, разбивая доски до самого цемента. Перед ней разворачивался какой-то долбанный сюрр, театр вовлеченного зрителя, куда её приволокли силком и поставили прямо под софитами. Эйса не узнавала своих ребят, а в груди шевелилось нехорошее предчувствие.

– Открой, – голос Джо был твёрд и холоден, Эйса злым, размашистым шагом пересекла помещение и остановилась у ржавой дверцы холодильника.

Изоляцию проело время, створка держалась на честном слове, и прежде, чем дёрнуть облезлую ручку, Ривера посмотрела вниз. Густая, бордовая жижа ползла прямо к носкам её туфель – казалось, кто-то разбил банку с джемом, и теперь он по капле вытекал наружу. Весь её пыл улетучился, и она, как в тумане, осторожно открыла дверь.

На стеклянной, укрытой полиэтиленом полке лежала человеческая голова. В избитых, распухших чертах, в прядях волос, слипшихся от крови, в бриллиантовой сережке, вдетой в порванное ухо, Эйса узнала Чакито – их пропавшего водителя. Она вдруг вспомнила, что на следующей неделе ему должно было исполнится двадцать лет.

– Это для Франко. Нашёл в коробке возле тачки.

Эйса почувствовала, что левая рука её не слушается. Ей становилось плохо. Она повидала многое, но смотреть на мёртвую, отделённую от тела голову того, кого она знала ещё мальчишкой, было выше её сил.

Ривера вернулась в реальность, когда терпкий вкус виски обжёг слизистую пищевода. Она обнаружила себя стоящей у занавешенного окна, в джинсах и теплом кардигане, наглухо застёгнутом. Эйса не помнила, когда успела переодеться. Её знобило. Ладонь холодил стакан, наполненный доверху шариками льда, колени не гнулись – она не могла даже сесть.

– Гринго думает, что деньги увезли мы, но это сделали до нас. Это подстава, крошка, ты права. Мы встряли.

Шокер дремал лицом вниз на узкой, как лодка, кровати, спрятанной за ширмой. На обеденном столе тускло светил ночник на керамической ножке, у засиженной мухами лампочки била крыльями белая моль. Эйса отмечала детали обстановки на автомате – мозг требовал отвлечения.

– Это мог быть Обрегон?

– Я говорил с боссом. Это не Обрегон, – Джо шептал, чтобы не разбудить бедолагу Гонсалеса. Они с Чако были очень дружны. – В общем, того гринго, с которым босс сцепился, называют Человек. Никто не знает его лично – гринго хорошо шифруется. Босс думает, что он какая-то шишка в Конгрессе или крупный коммерс, в общем, хер знает. Его интересы представляет вот этот урод, – Силва развернул экран смартфона лицом к Ривере. – Оливер Данэм, его сраный пёс. Он бывший морпех, уволенный из армии пять лет назад. Это, – он мотнул головой в сторону злосчастного холодильника, – его рук дело. Человек связался с боссом и обещал всех нас пустить на фарш по очереди, если мы не вернём его бабки.