Падение

Этой самой мисс Хэмптон было от силы лет тридцать, она была старше меня совсем на немного, но я продолжал называть её "мисс Хэмптон"

–Уже ночь, вам, наверное, придётся остаться у меня.

–Видимо да, но уедем мы рано.

Она была всё ещё напугана.

–Хорошо, я вас отвезу.

–Нет ,что вы, Роберт, мы сами доберёмся…

–Я настаиваю.

–Кстати, у вас такая хорошая машина, почему вы добирались так долго, стесняюсь спросить?

–Просто нужно было ещё занести велосипед.

–А-а-а…Спасибо вам большое.

–Не стоит. А во сколько вам нужно будет быть дома?

Мама Майкла немного замялась.

–Часов в пять…

–К вам, видимо, много гостей собирается.

–Откуда вы знаете?

–Майкл рассказал. Ну, раз в пять, значит, тем более, я отвезу вас.

–Спасибо…

–Пока не за что, – улыбнулся я, – после я отвезу Майлка в больницу.

Мы доехали до дома.

Как только мы вошли на квартиру, мисс Хэмптон сразу бросилась к Майклу.

–Боже…Майкл, прости… Дура… Отправила тебя так поздно…Сынок…

Майклу было неловко.

–Я пока схожу вниз, нужно кое-что проверить.

Поблизости был только один большой магазин, который работает круглосуточно и, насколько мне известно, он самый бюджетный в моём районе. Я снова почувствовал жалость. Мне не хотелось ставить Хэмптонов в неловкое положение, но раз Майкл сказал, что в холодильнике мышь повесилась, я решил накупить продуктов побольше, чем было у Майкла.

Когда я вернулся на квартиру с двумя большими пакетами, у Майкла и его мамы запылали щёки.

–Роберт, что вы… Не стоило…

Чтобы не показать, будто я думаю, что у них мало денег, я сказал:

–Ну, просто продукты, которые купил Майкл, уже не годятся, поэтому я решил закупиться сейчас, чтобы утром не заезжать.

–Спасибо вам ещё раз.

–Вы так часто меня благодарите, мисс Хэмптон, не стоит.

–Кейт, просто Кейт.

–Не стоит благодарности, Кейт.

Положив продукты в холодильник, я зашёл к Майклу и Кейт.

–Простыня чистая, менял недавно, если что, я в соседней комнате. Подъём… Уже сегодня в четыре тридцать. Спокойной ночи?

–Спокойной ночи, Роберт – чуть ли не хором сказали Хэмптоны.

–Майкл, дружище, чувствуешь себя нормально?

–Да, спасибо.

–Ну тогда всё, я ушёл.

И все легли спать.

Утром я отвёз Кейт домой, а я Майкла в больницу. Кейт предложила в знак благодарности остаться на завтрак, но я отказался, предложив лишь свою помощь в приготовлении блюд. Тогда отказалась уже она, а затем оставила мне свой номер, сказала, обращаться, если понадобится. Я дал ей свой номер в ответ.

Как-то не хотелось прощаться с ними. Хоть мы особо и не пообщались, Хэмптоны показались мне очень тёплыми, приятными людьми.

Чувствовал я себя бодро, несмотря на то, что почти не спал ночью.

Эта история с Майклом напомнила мне о другой истории, уже со мной.

Однажды я тоже сломал ногу, когда ехал на велосипеде. Отец нашёл меня, когда гулял с нашим псом Мартином, а затем отнёс меня домой.

Я плакал не из-за боли, а из-за того, что мне было обидно. Отец говорил "хватит плакать, Роберт, ты прикидываешься", и из-за этого я начинал плакать ещё сильней.

Когда выплакивать было нечего, я начал капризничать: "Дай поесть.". Я был уверен, что отец даст мне поесть, ведь у меня же сломана нога. Но отец не двинулся с места. Я начал дуться. Через минуту он встал и сказал мне: "Посмотри на Мартина. Он никогда не капризничает, не плачет. Ни когда у него что-то болит, ни во время пробежки. Ты же, в свою очередь, вечно ноешь и жалеешь себя, поэтому считаешь, будто тебе все должны. Я нашёл тебя, помог тебе, обработал рану, а ты в благодарность дуешься на меня, в то время, как Мартин благодарен даже за то, что я вывел его погулять в дождь. Он не будет требовать еды, потому что всё, что ему нужно, это любовь хозяина, а уже потом еда. Он искренен, а ты нет. Более того, ты неблагодарный, Роберт. Кончено, я дам тебе поесть, но знай, что ты этого совсем не заслужил."

Я надулся ещё больше. Я был обижен на весь свет. Сидел на кровати и плакал. Я ненавидел отца, ненавидел нашего чёрного лабрадора Мартина. Каждый раз, когда он ставил в пример Мартина, я обвинял отца в том, что он любит собаку больше меня, я психовал, убегал из дома, а возвращался только тогда, когда начинал чувствовать голод. Отец знал это, из-за чего смотрел на меня после моего возвращения не с облегчением, а с укором.

И только спустя некоторое время после смерти отца и Мартина я понял, что отец был во всём прав. Я понял, что Мартин лучше, потому что он любил и больше ему ничего не надо было, а я думал только о себе, из-за чего сам себе делал хуже.

Полезно об этом вспоминать.

Хорошо, что я встретил Майкла.

                                                            II