Падение

Было больно это слышать. Слова о потери близких ввели меня в ступор. Я не знал, что сказать, но Кейт, не дожидаясь ответа продолжила

–Если совсем на чистоту, то я проводила день в воспоминаниях о своих родителях. Это далеко не самые светлые воспоминания. Но от них никуда не деться. Вот. Ну и, когда я зашла в тупик, я внезапно поняла, что хочу тебя навестить.

–Получается, мысли о родителях сильно тебя гложут?

–Иногда.

–Мне кажется, я понимаю, о чём ты. Порисовать не хочешь?

–Что? – она непонимающим взглядом посмотрела в мою сторону.

–Идём.

Я взял с собой чашку и провёл Кейт на второй этаж. Там была комната, в которой царил бардак, но она для того и была, чтобы в ней был бардак. Но самое главное – там были мольберты. А ещё огромное окно, с чудесным видом на парк.

–Когда я начинаю думать о родителях, то иду рисовать. Попробуй.

Я нашёл в шкафу новые кисти и краски.

Я полностью переключился на тему о родителях, потому что это было истинной причиной, по которой пришла Кейт. Возможно, она сама того не подозревая, но решила наведаться ко мне потому, что хотела выговориться. Даже если бы наш разговор шёл в другом ключе, она бы всё равно привела его к этому, если была изначально так настроена. Может, я и ошибаюсь, но, скорее всего так оно и есть. Когда человек постоянно думает об одном и том же, он рано или поздно приходит в тупик и тогда, ему просто необходимо выговориться, просто я для того, чтобы из этого тупика выйти, ведь, когда люди выговариваются, они размышляют и по большей части говорят с самими собой, нежели с собеседником.

–Но Роберт, я вряд ли смогу сходу что-то нарисовать.

–Так никто и не заставляет. Может просто говорить дальше. Но, мне кажется, нужно просто начать.

Она стояла с кистью в руках и не понимала, что делать. Наверное, всё развивалось слишком быстро и, для неё, неожиданно.

–Почему ты рисуешь, когда думаешь о родителях? Это наводит на тебя новые мысли?

–Помогает забыть. Но рисование, конечно, наводит и на новые мысли. Всё зависит только от того, как настроен человек. Я вот, вообще рисовать не умею, но что-то всё равно выходило.

Кейт минуту стояла с кисточкой и смотрела на меня, а затем неуверенно макнула кисточку в краску.

Сначала чувствовалось напряжение, неловкость, ну, по крайней мере та, что исходила о т Кейт. Конечно, для неё всё это могло показаться странным, но тем не менее, она продолжала наносить мазки один за другим, которые создавали что-то новое из голубых, серых и зелёных цветов. Я сделал несколько выводов:

во-первых – Кейт рисует явно не впервые, а во-вторых – надо бы прибраться.

Так мы находились в полной тишине минут тридцать, а потом она, уже испачкав своё платье повернулась и сказала

–Мне определённо нравится.

Глаза у неё были широко распахнуты, как у человека, судорожно развивающего свежую мысль.

–Вот и отлично – сказал я – но что-то мне чертовски хочется ещё немного твоей выпечки. Будешь ещё чаю?

–Да – она мило улыбнулась

Мы поднялись обратно на кухню, Кейт вымыла руки, я вскипятил чайник, и мы продолжили пить чай. Уже не было напряжённой тишины, но была другая – тишина наслаждения, которая возникает между людьми, когда они вместе делают что-то, а затем просто сидят и обдумывают то, что произошло.

Правда. длилась эта тишина недолго, потому что я её прервал

–Это вкуснотища, правда. Можно я оставлю оставшиеся булочки себе?

–Конечно – Кейт расплылась в улыбке, – не всегда можно услышать похвалу от людей, касательно кулинарных способностей

–Да ну? У тебя золотые руки.

–Мне кажется, ты мне льстишь, Роберт.

–Да нет, это просто ты себя недооцениваешь – теперь уже улыбнулся я

Погода налаживалась, на кухню уже проникали солнечные лучи.

–Роберт?

–М?

–Ты сказал, что когда начинаешь думать о родителях, то идёшь рисовать. Значит, мысли о родителях заставляют тебя грустить?

Я не сразу ей ответил.

–Да, вообще-то мне тоже есть о чём подумать и погрустить, касательно моих родителей.

Она перевела свой взгляд на чашку с чаем.

Мы доели все булочки, допили чай, настала пора прощаться.

–Я помою с тобой посуду? Чтобы окончательно заляпаться.

–Да ладно тебе, Майкл уже. наверное, заждался.

–Да вообще-то нет, когда я ухожу, да ещё надолго, для него это праздник.

–Правда? Ну, тогда я буду рад провести с тобой ещё некоторое время.

Мы вместе мыли посуду, а наблюдать за аккуратными движениями её рук было настоящим удовольствием. Кейт мыла посуду с особой тщательностью и внимательностью, как, наверное, делает, любая хорошая мать и домохозяйка.

Я проводил Кейт до двери

–Кстати, Кейт. ты забыла корзинку.

–Оставь себе. Я сама сплела. Это подарок, за то, что помог Майклу.

Стало очень приятно и тепло на душе.

–Это очень мило с твоей стороны, спасибо огромное. Ещё

–Да?

–Запиши мой номер, на всякий случай.

–Да, было бы неплохо это сделать.

Я продиктовал ей свой номер.

–Пойдём в машину. Я подвезу.

–Да нет, спасибо. Я своим ходом. Хочется немного прогуляться.

–Да. ну смотри. Если что – звони – подхвачу.

Кейт мило хихикнула

–Спасибо, договорились

–Тогда до встречи?

–До встречи.

Кейт пошла по сырому асфальту, медленно заводя ногу за ногу, освещаемая лучами солнца.