Падение

Кто-то позвал медработников. Группу репортеров протолкнули через двери и вытеснили из здания. Два Смотрителя надели на Табиту наручники, выглядевшую теперь покорной и маленькой, будто ее поймали в момент безумия, и она не имела ни малейшего понятия, что происходит. Еще шестеро окружили ее, и повели к дверям, Табита оглянулась на балкон. Ане показалось, что она заметила улыбку на лице помощницы Главы. Затем круг смотрителей вокруг нее сомкнулся и Табиту поглотили синие костюмы.

Коул притянул Ану к себе, прикоснувшись лбом. Его покрытые мозолями ладони опустились на ее лицо.

— Что с твоим лицом? — спросила она.

— Мы с Блейзом подрались. Теперь все хорошо. Мне ввели большую дозу Бензидокса. Воспоминания о синяках, порезах и мигрени притуплены и расплывчаты.

— Коул… — Ана сжала его руки, ее душило чувство вины. — Я должна была принять решение. Прости. Она заставила меня сделать выбор, и я думала, что ты уже мертв. Думала, что убила тебя.

— Я знаю, что ты сделала. Я все слышал, — слезы блестели в его глазах. Он заправил прядь волос, выбившуюся из ее хвоста. — Я считаю, что ты и есть ангел, Ана, — произнес Коул с ноткой благоговения в голосе. — На секунду мне показалось, что ты сияешь.

Она улыбнулась, смаргивая слезы.

— Слишком много Бензидокса, — ответила она. Ана придвинулась ближе, зарылась в его объятия и закрыла глаза. Скоро смотрители арестуют их со всеми, отобранными и прикованными наручниками, теми, кто находится в нижнем зале. Их задержат для допроса. Смотрители будут пытаться собрать воедино то, что произошло в штаб-квартире и привело к смерти Главы Коллегии. И они найдут четвертый этаж.

Ана сделала вдох и опустила голову на грудь Коула.

Вокруг них, прекрасной неизвестностью, вершилось будущее.

32

Конец и начало

Спустя сорок восемь часов допроса, в основном состоящего из рассматривания стен палаты в компании с сотрудницей Коллегии, которая не разговаривала, не ела и не шла на зрительный контакт, Ану выпустили со станции смотрителей.

Она замешкалась на улице, щурясь на солнце и обнимая себя руками. Через дорогу мать затаскивала в дом коляску по крутым ступеням. Вдалеке раздавался стук молотка. Из ближайшего магазина доносились голоса.

Смотритель, который подписывал Ане разрешение на освобождение, передал информацию. О том, что они находятся в Клэпеме, где бы это ни находилось. И что все государство просмотрело видео, как она, пошатываясь, выходила из штаб-квартиры Коллегии с ребенком-арашаном. Парализаторы обездвижили людей, но не отключили десятки камер, которые в тот день снимали акцию протеста.

Ана сделала глубокий вдох и подняла лицо к солнцу. У нее нет ни денег, ни удостоверения. Насколько она знала Коула, Домбранта, Блейза и остальных разместили на разных станциях смотрителей по всему Лондону. Просвещение должно быть опустело. Есть только одно место, куда она может пойти: назад к отцу.

Направляясь в сторону звуков главной улицы, она принялась мечтать о чистой одежде, горячем душе, тайнике отца с наличными в ящике для носков. Вдруг она согнулась, схватившись за живот. Больше не нужно прятаться или убегать. Отца больше нет.

До нее донеслись звуки приближающихся шагов.

— Ана! Ох, Ана! — Лайла вытянула руки вперед и вцепилась в нее. — Я только зашла купить сэндвичи. Мне сказали, что пройдет еще как минимум час. — Лайла рассмеялась, но из ее светло-голубых глаз по напудренным щекам покатились слезы. — Давай где-нибудь присядем, — сказала она.

Лайла помогла Ане пройти по дорожке к дому в георгианском стиле, и они опустились на порог. Лайла развернула сэндвич с курицей и салатом и всучила Ане в руки.

— Спорим, у них ужасная еда, — произнесла она. — Поешь немного. Он с курицей.

— Спасибо, — сказала Ана. — Спасибо, что пришла. — Лайла посмотрела на нее. На мгновение веселье улетучилось. Она вздохнула, взяла еще один огромный кусок сэндвича и усмехнулась. Минуту она, молча, жевала, прежде чем ответить.

— Говорят, что всех “просветителей” отпустят в последующие двадцать четыре часа. Коул на станции смотрителей в Уондсворте. Нэту с Рейчел удалось выбраться в фургоне психпатруля, что очень хорошо, потому что Симона прошлой ночью родила мальчик, и она бы убила Нэта, если бы он при этом не присутствовал. Ребенка назвали Майлзом.

Ана улыбнулась. Так много счастья и грусти перемешивались внутри, что их давление приносило боль.

— Мальчик выжил?

— Да, — Лайла сжала ей руку. — И остальные тоже. Когда все устаканится, всем арашанам сделают тест ДНК. И тогда можно будет отыскать его мать. Доктора теперь зовут его Луи.

Ана закрыла рот рукой, чтобы сдержать рыдания.

— Смотри, — сказала Лайла. — Я принесла тебе парик с очками. Да-да! — Она вынула предметы из пластикового пакета, как фокусник вытаскивает кролика из шляпы.

— Так люди не узнают тебя, пока мы будем добираться до Города на метро. — Лайла продемонстрировала свои товары, надев черный парик Клеопатры и водрузив на маленький нос очки в проволочной оправе.

Рыдания Аны сменились смехом.