Падение

Тут Семка после купания, розовощекий, в большом махровом полотенце, и я, слегка пополневшая за время беременности. Первая его улыбка, которую нам с трудом удалось запечатлеть, поскольку, завидев фотоаппарат, наш сын сразу становился серьезным. Чтобы сделать это фото, Андрей минут двадцать строил смешные рожицы, сетуя на то, что Семку легче сфоткать на паспорт, нежели поймать его мимолетное веселье. А вот эта — моя любимая. За столом вся семья, даже мои родители взяли отгулы, чтобы отпраздновать с нами полгода со дня рождения малыша. И пусть мы с мужем немного зеленые от бессонной ночи сдобренной нескончаемым плачем, в наших глазах искриться безумное счастье от обладания этим маленьким сокровищем. Первый отдых на море, не заграницей, а в Геленджике. Десять дней полного блаженства, нами заслуженного за целый год борьбы с коликами, режущимися зубами и довольно частыми капризами. Родители Андрея тогда забрали Семена к себе, позволив нам отправиться в отпуск и насладиться друг другом наедине… Тогда было много поцелуев, жарких ночей, смеха и беззаботности. А здесь мы отдыхаем уже втроем. Семену почти два, и это наш первый отдых вдали от Родины. Правда, в Андрее уже нет той легкости, он часто тогда садился за ноутбук, о чем-то спорил с Антоном по телефону, контролировал своего бухгалтера, заставляя его как можно чаще высылать отчеты. В тот период он стал владельцем еще двух магазинов и на протяжении двух недель не мог расслабиться, переживая за бизнес, и выдохнул, лишь сойдя с трапа самолета, отправившись на работу сразу, как только занес чемоданы в квартиру. В квартиру, доставшуюся от бабули, в квартиру, где мы были настоящей семьей и успели испытать всю палитру чувств. Сейчас в ней живет молодая семья, мы сдаем ее, после долгих споров, решив не продавать. За своими воспоминаниями я совершенно теряю счет времени, и прихожу в себя только тогда, когда в двери поворачивается ключ. Я кладу наш альбом на место, одергиваю свой домашний костюм и смотрю на экран своего телефона. На дворе половина третьего ночи.

* * *

Шея затекла от длительного сидения в кресле, глаза дико болят от бумажной работы, словно в них кинули горсть мелкого песка, а пальцы правой руки сводит от постоянных движений компьютерной мышкой.

— Черт, — запнувшись о что-то, ругаюсь себе под нос, включая свет в прихожей, не сразу заметив, появившуюся в дверях жену. Я оставляю ключи на полке, снимаю свои ботинки, чувствуя на себе ее прожигающий взгляд.

— Почему ты не спишь, — подойдя к ней, и мимолетно коснувшись ее щеки губами, задаю вполне резонный вопрос, учитывая, что на улице царит ночь.

— Не знаю, может быть потому, что жду мужа, который все позже и позже возвращается домой, — холодно отзывается Маша, и не думая сдвигаться с места. Ее подбородок воинственно вскинут, глаза потемнели, не предвещая ничего хорошего, а тело вытянулось, как струна, словно весь ее вид кричит мне о надвигающейся бури. Отчетливо понимая, что о скором сне можно и не мечтать, я приоткрываю дверь в свой домашний кабинет, и, замерев, жду пока она пройдёт внутрь. Миновав небольшой коричневый диванчик в углу комнаты, она зажигает настольную лампу, и устроившись на моем рабочем кресле, опускает локти на стол, подперев подбородок руками, и, еле заметным кивком, указывает мне на стул по другую сторону от нее. Я не сдерживаю улыбку, усаживаюсь и терпеливо жду, пока эта хрупкая красивая женщина вынесет мне приговор.

— Зачем я тебе? — удивляет меня своим вопросом. — Зачем тебе я и Семка?

— Довольно странный вопрос, ты не находишь? — расстегнув верхние пуговицы на рубашке, спрашиваю я.

— Разве? Мне кажется он вполне уместным, если учесть, что за последние три дня ребенок не видел тебя и десяти минут.

— Я работаю. Сейчас трудный период, и я не могу все бросить на этом этапе…

— Зато можешь бросить сына, — спокойно констатирует Маша. Я чувствую волну раздражения, и усилием воли пытаюсь говорить тихо.

— Не утрируй. Я бы предпочел больше времени проводить дома, ты это прекрасно знаешь, но за все это, — обвожу взглядом интерьер кабинета, — нужно платить.

— Мне казалось, ты достаточно поработал, чтобы теперь жить в свое удовольствие. У тебя прекрасные сотрудники, и вполне справятся без твоего постоянного контроля.

— Маш, не начинай… Думаешь, я получаю удовольствие, так редко проводя с вами время?

— Думаю да! Иначе сумел бы выкроить нам хотя бы пару часов в своем плотном графике! — срывается она, слегка подаваясь вперед. — Я как мать-одиночка, только и знаю, что протягивать ребенку телефон, чтобы он поговорил с тобой пару минут!

— Я делаю все, чтобы вы ни в чем не нуждались! Так что не надо теперь меня обвинять, в том, что я плохой отец и муж!