Падение Адама

Вконец ослабев, Лайла положила руки ему на плечи. Его обнаженный торс, такой знакомый на ощупь, буквально обжигал, источая страсть и нетерпение. Ей безумно захотелось обвить руками его шею, почувствовать прикосновение его мягких волос на груди своим обнаженным телом, но она устояла.

Взор ее затуманился, разум отказывался понимать происходящее, профессиональный долг призывал ее очнуться, взять себя в руки, подавить все эмоции.

Лайла оттолкнула его и вскочила. И тут же наклонилась, чтобы поднять упавший лифчик, затем повернулась к нему спиной и надела. Накинула на себя пляжный халатик, плотно запахнув его.

Не говоря ни слова, отстраненно, сколько возможно отстраненнее, в то время как ее губы еще трепетали восторгом его поцелуев, а грудь горела негой его прикосновений, Лайла взялась за кресло и повезла Адама с террасы. В комнате она молча помогла ему перебраться в кровать. Лишь после этого она осмелилась поднять глаза.

— Я в ужасе от того, что произошло.

— Ты разрумянилась от этого… и вспотела.

Она коротко и беззвучно вздохнула, закрыла глаза и помотала головой, пытаясь избавиться от мысли, что это правда.

— Забудем о том, что случилось.

— Только посмей.

— Притворимся, что ничего не было.

— Как бы не так.

— Больше это не повторится.

— Черта с два!

— Ах так, я сразу же уеду.

— Лгунья.

— Спокойной ночи.

— Приятных сновидений.

Она прошла в собственную комнату.

По-прежнему чувства переполняли ее. Лунный свет, словно расплавленное серебро, струился через окно и падал к ее ногам бесплотным великолепием. Осторожно присев на самый краешек кровати, она склонилась над ним, как над омутом, обхватив голову руками.

Невидящим взглядом она смотрела прямо перед собой, как сомнамбула, подняла руку и пальцами провела по губам. Они слегка распухли. Она облизнула нижнюю губу и ощутила вкус Адама.

Закрыв глаза, она невольно глухо застонала. Как же так, как вообще это могло случиться, в самом деле, всерьез, да еще и с ней! Она готова была биться об заклад на что угодно, что никогда не позволит себе никаких эмоций с пациентом. Это правило выведено на первой странице записной книжки каждого физиотерапевта.

И тем не менее это она сидит здесь, ее чувства обострены, ее нервы напряжены, и ничего с этим не поделаешь.

Ничего подобного раньше не приключалось. Да, ей нередко приходилось иметь дело с нахальными приставаниями. Не одна рука пыталась залезть к ней под юбку, пока она делала массаж. Десятки влюбчивых больных, уверивших себя, что увлечены ею, потому что она слишком близка к их телу, пытались и щупать, и лапать ее. Она отражала эти непрошеные приставания, считая их всего лишь профессиональным риском и сразу же забывая о них.

Но этого не забыть. По крайней мере, не скоро, если вообще забудется. Хотелось бы заставить себя поверить в то, что ничего особенного не произошло. Или хотя бы приуменьшить силу воздействия. Но все это было. И слишком сильны ощущения. Вся она, все ее естество чувствовало и жило этим: губы, грудь, бедра. Она посмотрела на свою грудь. Да, это не сон, не ее буйная фантазия: вот и царапинки на коже от его небритых щек и подбородка. Соски до сих пор были пунцовыми, влажными и болезненно ныли. Она едва осмелилась дотронуться до них.

Вдруг, как от выстрела, она подпрыгнула от телефонного звонка, оглушившего ее своей внезапностью.

Подняв трубку, Лайла в испуге прокричала:

— Что такое? То есть, алло. То есть, я хотела сказать — резиденция Кэйвано.

— Лайла? Что случилось?

— Что случилось? Это я хочу тебя спросить — что случилось?! — раздраженно заорала она. — Ты меня разбудила, вот что случилось. Ты в курсе, который у нас час?

— Нет. Который?

— Откуда, черт возьми, я знаю? Очень поздно, этого тебе достаточно?

— Извини, — сокрушенно произнесла Элизабет. — Но, во всяком случае, у меня приятные новости.

— Ребенок? — У Лайлы сразу изменилось настроение.

— Нет, пока еще нет. Врач сказал, что еще несколько недель.

— Как ты себя чувствуешь?

— Толста, как дирижабль.

— Я дам «Гудеар»[2] твое имя и номер телефона. Может, они найдут тебе применение.

— А как Адам?

— Он. Он хорошо. Да, хорошо.

— У него прибавилось сил?

У Лайлы перехватило дыхание, когда она вспомнила ощущение той силы, которую ей довелось испытать, сидя у него на коленях.

— О да, значительно.

— Вы там еще не поубивали друг друга?

— Пока нет. Но уже близки к этому.

— Я потому и звоню. Мы наконец-то нашли тебе замену.

Лайлу словно громом поразило.

— Замену?

На другом конце провода возникло легкое замешательство. Затем Элизабет спросила:

— Я правильно набрала номер? Я разговариваю со своей сестрой, Лайлой Мэйсон, физиотерапевтом гостиничного магната Адама Кэйвано, так?

— Извини, Лиззи, — ответила Лайла, потирая висок. — Я, видимо, говорю что-то не то. Уже столько времени прошло с момента нашего разговора насчет замены, что я забыла.

— Забыла? — не веря своим ушам, переспросила Элизабет. — Ты так настаивала.

— Я была… я и сейчас. — Она злилась на себя за то, что не испытывает облегчения, получив возможность уехать, но свое раздражение вылила на Элизабет, сурово спросив: — Что же заставило тебя так долго искать?