Падение Аккона

Они ещё долго говорили о падении Аккона, об аббате и его слепых помощниках, об их первом столкновении с искарисами возле церкви и об их предводителе Зейде, которому помогают силы мрака, о долгом путешествии в Париж и о жизни хранителей Грааля, которая их ожидает. Их интересовало и беспокоило очень многое. Неизвестность вынуждала их задаваться вопросами, на которые у них не было ответов.

Внезапно Тарик оборвал себя на полуслове и озабоченно взглянул на парус.

— В чём дело? — спросил Герольт.

— Не знаю, — помедлил Тарик. — У меня недоброе предчувствие. Мне не нравится этот долгий штиль.

— Что же странного в том, что ветер затих?

Тарик пожал плечами.

— Это напоминает пословицу о затишье перед бурей. Что-то подсказывает мне, что надвигается шторм, и эта обманчивая тишина скоро кончится.

Едва он произнёс последние слова, как из ночной тьмы на галеру обрушился порыв ветра. Раздался громкий хлопок — это напряглись паруса и канаты. Мачты жалобно застонали, и «Калатрава» накренилась. Очередной порыв шквалистого ветра нанес галере следующий удар.

На корабле началась суматоха. Капитан выскочил из своей каюты и приказал своей команде спасать паруса.

— С дороги! И руки прочь от канатов, будьте вы прокляты! — кричал он едва проснувшимся беженцам, которые хватались за что попало и мешали матросам, мчавшимся к мачтам.

Издалека донеслись раскаты грома. По палубе застучали первые капли дождя, а порывы ветра все усиливались — галеру будто хлестали гигантским бичом.

— Начинается шторм! И беспорядок на палубе мне нужен меньше всего! Прочь, я сказал! — ревел Никое Патрикиос. — Того, кто не уберётся с дороги и не будет делать того, что я сказал, выкину за борт!

— Господи, как же ты догадался? — испуганно воскликнул Герольт.

— Спроси о чем-нибудь полегче, — ответил Тарик. Он быстро вскинул ремень на плечо и крепко прижал к себе мешок со Святым Граалем.

— Море — твой друг, и поэтому ты должен был почувствовать приближение шторма! — ответил Герольт. Он был уверен в том, что это впервые дал о себе знать особый дар Тарика. — Так что не говори больше, что твой дар бесполезен!

Тарик рассмеялся.

— Возможно, ты прав. Но заставить шторм прекратиться можешь ты, и только ты!

— Твоё доверие оказывает мне честь, Тарик. Но об этом давай поговорим лет через сто, — насмешливо ответил Герольт. — Управиться с чем-то большим, чем повязка для волос, я пока не могу.

4

Под чудовищным напором ветра главная мачта сломалась до того, как матросы успели убрать и спрятать парус. Она переломилась, подобно молодому деревцу под ударом топора, и рухнула на борт. Мачта едва не задела бак. Вместе с парусом и канатами она накрыла людей, которые не успели укрыться. Лопнул парус передней мачты — по нему, казалось, сверху вниз полоснули ножом. Две половины паруса с треском разлетелись в разные стороны на мелкие куски. «Калатрава» опасно накренилась. Большой парус и канаты рухнувшей мачты запутались в вёслах. Снасти тут же пропитались водой, и это не только увеличило их вес — избавиться от них стало труднее. Корабль повернуло носом к волнам, которые становились все круче и выше.

Под начальственные крики Никоса Патрикиоса моряки схватились за ножи и топоры и начали резать канаты, не обращая внимания на людей, пытавшихся выбраться из-под обломков мачты. Галеру надо было как можно скорее освободить от паруса и канатов, чтобы корабль не перевернулся. Вода уже попадала в отверстия для весел. Одного удара большой волны прямо в борт могло хватить, чтобы решилась судьба галеры и её пассажиров.

Гранвили успели подняться по трапу наверх, прежде чем мачта рухнула.

— Пресвятая Божья Матерь, помоги нам! — в ужасе хрипел Гюстав Гранвиль. — Разве не должны мы остаться в живых? Неужели мы найдём могилу в море? Господи, за что Ты караешь нас своим гневом? Разве мы и так уже не перенесли слишком много?

Дочери сидели за его спиной. Обняв младшую сестру, Беатриса читала псалом, который христиане вспоминают в минуты смертельной опасности:

—  Господь — мой пастырь, всего у меня в достатке…

Маленькая Элоиза и отец подхватили молитву дрожащими голосами:

—  Он положил меня на зелёный луг и привёл на отдыху воды. Он утолил мои нужды; Он вывел меня на верную тропу своего имени. Идя темным ущельем, я не убоюсь беды. Ибо Ты со мной; Твой посох и Твой жезл дают мне веру…

Потом они прочитали другой псалом — покаянную молитву пребывающих в смертельной опасности.

Пассажиры, находившиеся в каютах под палубой, выбежали на палубу. Гребцы, прикованные к скамейкам, гремели цепями и умоляли надзирателей снять цепи. Они боялись, что галера в любой момент может перевернуться, и они окажутся в воде.

Но Никос Патрикиос и не думал слушать их крики. Он все ещё не верил в то, что его галера потонет.