Падение "ангелов" (СИ)

Одно из укреплений разлетелось фонтаном осколков, кусков дерева и опалённой мешковиной, когда Комаров выстрелил из гранатомёта. О’Прайс активировал устройство на груди и его обволокло светло-голубое поле, заключившее офицера в защитный кокон, не проницаемый для пуль.

Он выбежал наружу и открыл огонь, отходя дальше в селение. Смотря в прицел штурмового карабина он методично выкашивает одно за другим, пользуясь укрытиями. Враг ответил интенсивным огнём пулемётов, зениток и автоматов — шторм снарядов разнёс один из разрушенных домов, и капитан короткой перебежкой оказался за вторым домом.

Перед ним, из глубины селения вышли пятеро солдат и открыли огонь. Часть пуль пролетели мимо, ещё часть с искрами отразились от энерго-щита и О’Прайс ответил по ним неприцельной сплошной очередью. Тут же он развернулся и накрыл одно из окон короткими чередами выстрелов, после чего, пустил в ход подствольный гранатомёт. Небольшая мортира с глухим залпом выдала разрывную гранату, раскидав солдат за самодельным укреплением возле здания. Потом ещё одна граната взорвалась в окне здания и пулемёт заглохнул. Третей гранатой он заставил затихнуть зенитку, её расчёт пропал в вихре взрыва, а само орудие стало куском металла.

Все три оставшихся зенитных орудия полностью сосредоточены на капитане и ведут беспрестанную стрельбу по нему — руины, за которым он прятался, превратились в пыль под напором разрывного огня.

— Мы вывезли их, О’Прайс! Вывезли! — раздались крики в ухе капитана, который лёжа пытается отстреливаться.

Внезапно поле вокруг него замерцало и пропало — он остался без прикрытия, прижатый смертоносными пулями.

— Хорошо, только я…

Слово не успело сорваться с уст капитана, когда первые снаряды упали на площадку. Артиллерийский огонь дождём крупнокалиберных снарядов накрыл и здание, и площадь перед ним, пожрав всё до чего дотянулась рука гаубиц. Полицейский участок, ставший укреплением и казармами для вражеского гарнизона осколками, кусками и пылью осыпался, сильно урезался, а всё на территории возле сгинуло в один момент.

О’Прайс был отброшен взрывной волной и придавлен доской. Ощутив боль по всему телу он попытался её скинуть, но кусок дерева оказался тяжелее, чем оказалось, но помощь пришла быстро. Комаров с двумя бойцами оттянули панель и подав руку русский помог подняться поляку английского происхождения.

— Ты как, в порядке?

— Да, — поднялся О’Прайс. — Давай покончим с этим.

Отряд одиннадцатью бойцами устремился вперёд, вглубь поселения, как внезапно с дальней стороны всё затопил яркий неответственный свет и под жуткий рёв в воздух стала подниматься ракета.

— Вперёд! — испытав треволнение, О’Прайс направил группу воинов на источник жуткого озарения, тут же доложив. — База, у нас пуск! Как слышно, комплекс «Апокалипсис» №-13 произвёл пуск!

— Хорошо. Капитан О’Прайс, передаём вам коды для самоуничтожения ракеты в воздухе. Она достигнет восточного побережья Италии через двадцать минут.

— Ха, помнишь, как Ибрагим Захаров пытался нанести удар по Москве ядерными ракетами? Мы тогда тоже пробивались в пункт.

— Да, Комаров. Давай поспешим!

Воины втянулись в поселение и бегом по улицам, средь отстроенных и разрушенных домов неумолимой стрелой продвигались к сердцу обороны врага. Автоматы гремят непрекращающимися, гранаты разрываются, а люди воют от ранений. Один из солдат Комарова получил ранение в грудь из винтовки и мгновенно позиция снайпера была накрыта синхронным огнём — окна на втором этаже попросту не стало, вместе него окровавленная амбразура.

Пройдя группу строений посередине селения отряд снова вышел на открытый участок местности, где их встретили танковым огнём и плотными пулемётными очередями.

Капитан О’Прайс мгновенно припал к земле и стал отползать назад. Враг куда не кинь взгляд — справа и слева по танку, доселе скрытые под самодельными сараями, впереди несколько укреплённых позиций, а ещё дальше тот самый заветный комплекс, только между ними и сторонниками Рейха не менее тридцати человек, вылезших сюда из множества строений.

— Стрела-1, докладывает Мрамор-1. К вам с востока приближаются две роты легионеров. Мы не сможем их долго сдерживать, как слышно?

— Вас поняли, Мрамор-1!

Внезапно стрельба полностью сошла на нет, все успокоились и заняли позиции. Три мужчины в военно-серой форме вывели вперёд маленькую девочку, лет семи-восьми, на которой тёмные детские одежды.

— У нас дочь Данте Валерона! — кто-то из них завопил. — Не стрелять!

— Зараза, — притих капитан, выглядывая из-за куска разрушенной стены. — Нужно что-то сделать с этим и поскорее.

Внезапно раздался гул реактивных двигателей и над позициями врага пронёсся канверотоплан, накрыв бомбовыми ударами два сарая. Они всполохнули ярким пламенем, подняв в воздух столп огня и танковых деталей.

О’Прайс меткими выстрелами убрал троих людей, держащих девочку, и она одна осталась на отлично простреливаемом поле, начав истошно похныкивать.

— Спасибо, — поблагодарил Комаров пилота и вернулся к бою.

— Я захожу на второй заход. Прикончу пехоту. Ждите.