Падение "ангелов" (СИ)

Андронник, агент Империи и последний офицер киберариев, укрылся в плащ тьмы на самом краю большого помещения, в том месте, где порода ещё не обработана, и он умело сидит между пары камней, где потолок сходится со стенами. Оттуда, с высоты десяти метров, открывается прекрасный вид на разрозненные и неровные ряды сидений и перегородок, грубо вытесанных или сделанных из дерева, а глаза слепит тусклое освещение. Вот как уже целый час он наблюдает за тем, как зада наполняется странными людьми, в разношёрстных одеждах.

Киберарий применил все силы, использовал всё мастерство скрытности, чтобы пролезть сюда и затаиться. Вся хитрость интриг и тишина промышленности была брошена, чтобы скрыть Амфитеатр от глаз имперской разведки или иного неугодного взора.

— Скеолько же всё это готовилось? На какие преступления пошли наши… бывшие друзья? — уже без всяких сомнений в заговоре, тихо шепчет Андронник, поражаясь тому, что творится.

Он не знал, сколько было обмана, лжи, подстав, коварства, взяток, угроз, подкупов и простого убийства в арсенале средств тех, кто величает себя освободителями Балкан. Они использовали старые раны и огонь непокорности в населении и раздули его в пожар. Противник вкрался в проблемы, оставаясь незаметным, и стал их превращать в катастрофу. И никто даже и не приблизился к разгадке тайн внезапно вспыхнувшей непокорности, и имперские следователи не могли понять, что всё тянется к тем, кому они доверяют и готовы полагаться.

Осознание столь мерзкого предательства вызвало неожиданный для киборга приступ отвращения у Андронника, хотя он редко что чувствовал, положив свою жизнь на служение путям машины. Он и сам предал Римский Престол, когда выдался сейчас, но ныне Рим цветёт, а они собираются опрокинуть Балканы в эпоху варварства.

Если бы Фемистокл не решился действовать сейчас, то скорее всего, уйдут месяцы, если не годы, прежде чем власти и следствие смогли бы ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку. Но сейчас всё станет явным, и император ужаснётся от того, что приготовили те, кого он вчера называл соратниками. Впрочем, все военные церковные ведомства — Корпус Веры, Ополчение и Инквизиция, уже ведут сюда армии для наведения порядка.

— Но что они встретят?

Враг, как главное оружие, использовал дезинформацию и мастерство пропаганды. Одурманенное население всего юга Балкан видит в имперцах жестоких и наглых людей, отбирающих у них последнюю краюху хлеба. И вряд ли имперские части, которые тут окажутся, будет встречены радостно. Благодаря щедрому финансированию, кичливой лояльности, потаённости, и ослеплению Рейха лживыми данными, силам «освобождения» удалось навести немало тумана и добиться успеха. А лже-миссионеры и проповедники ложных богов, профессиональные бунтари и подстрекатели были внедрены в нижние слои населения Балкан, пока купленная за дёшево элита закрывала глаза, надеясь, что при новой власти из градоначальников сделают тиранов, а правители областей вознесутся до царей.

Впрочем, несмотря на все подготовлены, сейчас явятся те, кто всё затеял, ибо ничего не меняется во всех революциях — всегда есть малый круг, который в этом заинтересован и руководит всей вакханалией. Всегда есть ядро бунта, которое сейчас медленно ступает к статуям языческих богов, сотворённых из камня и поставленных на самый центр амфитеатра. Один за другим они выступают из рядов обычных адептов мятежа и ступают на «сцену» по узким и кривым дорожкам нелепо-сделанного помещения. Все прочие отступники тихо завыли какие-то убогие песнопения, смысл которых терялся в потоках сумбурной речи, которая воздаёт благоволение и покорность ложным богам.

Андронник присмотрелся и смог заметить красные одежды языческого верховного жреца, опирающегося на длинный посох и прихрамывающе-шагающий. Он раздаёт взмахами рук нечестивые благословения и распаляет толпу. За ним движется тот, кому положено командование армиями новой Греции — высокий, рослый мужчина в военной светлой форме. За ними тянется ещё вереница мужчин и женщин, значимость которых Андронник занизил. Ничего, скоро всем им он даст смертельный урок.

Всё изменилось, когда они встали напротив идолов и стали кланяться. Зловещие молитвы стали петься ещё сильнее и сильнее, пока в зале не воцарился странный неистовый гул. И вот на сцену вышел он, тот, кто долгое время сидел словно паук в центре паутины и плёл сеть предательства. В белоснежной слепящей форме он ступает вперёд и всё кажется каким-то извращённым представлением, сущим безумием.

Наконец, глава этой мерзопакостной организации поднял руки и зал захлебнулся в аплодисментах и вое. Затем начальник этого сумасшествия резко опустил ладони, и жрец поднял свой посох, призывая всех к молчанию.

— Братья и сестры, — с будорожением и лаской в голосе начал речь Фемистокл. — Все ли здесь собрались?

Ответом стали девять ответов, голосом бодрым и объятым рвением:

— Македонцы тут!

— Эпир с вами!

— Новая Спарта клянётся в верности!

— Аргос верен делу свободы!

— Фессалия присягает вам на верность!

— Союз Великого Коринфа готов идти в бой!