Падение "ангелов" (СИ)

Огромный вертолёт, под сенью лопастей которого расставлены ящики и контейнеры, обложенный мешками с песком и обрытый траншеями и укреплениями, стал оплотом Директории Коммун здесь. Тихие лазермёты открыли огонь, и пять сотен метров не стали непреодолимым расстоянием. Тонкие нити энергии сверкнули над полем и едва не задели одного из солдат императора.

— Нас прижимают!

Обычные солдаты из Армии Рейха попытались наступать по центру, но половина мгновенно усыпала землю мёртвыми телами, а оставшиеся легли на землю. Данте со своим отрядом обошёл врага и открыл огонь. Серые костюмы не выдержали и треснули, десантники стали умирать один за другим и бросились отступать.

— В атаку! — устало приказывает Данте. — Общими усилиями мы их задавим!

Вертолёт, ставший штабом, окопался и полтора десятков солдат его пытаются удержать. У Данте в строю восемь бойцов, у Яго столько же, от двух отделений осталось только пять человек, и только Комаров сохранил всю десятку.

— Нас вдвое больше! — самонадеянно заявляет Данте. — Мы их раздавим. Вперёд!

Орудия продолжают неустанно выть, и солдаты наступают, сближаясь с укреплённым вертолётом. Данте видит, очертание летательной машины — приплюснутый, но длинный, с двумя лопастями и крылами, под которыми покоятся автоматические орудия. Данте прилёг на пропаханную и смердящую гарью землю и через прицел разглядел корпус «лазермёта», и как только оружие оказалось на образе перекрестия, капитан залил его звенящей очередью. Стрелка отбросило назад, а пули разбили на металлолом «карающую руку» Директории.

Данте разглядел на вертолёте символ — алая звезда, внутри которой восемь чёрных стрел и это вызывало поток радости. Это знак штабной машины, внутри которой, по-видимому, сосредоточен центр наступления или даже может есть человек, отвечающий за командование.

— Наступаем! Это командный вертолёт. Накроем его и сорвём наступление Директории! — криком и взахлёб приказывает Данте.

— Ave Commune! да падёт смерть с небес на врагов народных! — пытаются поднять себе дух десантники.

Игло-пули оказались эффективным средством и ими уничтожены все обычные солдаты Армии Рейха, но Данте всё равно. Под его командой всего пол десятка бойцов, однако капитан окунулся в транс битвы и его манит единственная цель — уничтожить противника и выжить всеми силами при этом. Инициатива на его стороне, однако, чаша битвы поспешила качнуться в иную сторону:

— Мы вас покидаем, — посреди битвы, подобно грому посреди зимнего неба прозвучали слова Комарова.

Данте почувствовал, что его будто ударили мешком с мукой по голове. Нецензурная брань Яго, разливающаяся по эфиру бурной рекой, заглушена воем битвы, залпами орудий и агонией умирающих.

— Ты не можешь этого сделать, Комаров! — Доносится гневный крик Данте.

Капитан оборачивается, но не видит поддержки сзади, только спины уходящих солдат, которые бегом отходят к деревне.

— Нам поступил приказ от полковника. К городу Раддон движутся части Директории Коммун, и мы должны укрепиться.

— Если мы сейчас уничтожим штаб, наступления не будет! — захлёбываясь от гнева, кричит Данте.

— Таков приказ нашего полковника. Если не отступим, враг займёт Раддон. Мы отходим. Конец связи.

Данте почувствовал гнетущее и тоскливое ощущение одиночества, оставленности. Перед ним штаб, как лакомый кусок, желанный трофей, до которого какая-то сотня метров, но в то же время он бесконечно далёк. Расстояние между сторонами готово возгореться от количества пуль, оно сейчас освещено трассами и вспышками автоматов.

— Капитан! Нужно отходить! — кричит один из воинов Данте. — Контрнаступление захлебнулось!

Офицер смотрит вокруг себя и видит, что только его девять ратников остались в строю, сражаясь против десятка десантников. Кто-то сбоку вскрикнул от боли и мгновенно умолк. Восемь против десяти. Огромное количество мертвых, много раненных, чей вопль сильнее гула орудий и мало выживших, ведущих отчаянный бой.

— Нужно отходить!

Ещё один игольный снаряд достал имперца, пробив ему горло. Семь против десяти. В гневе Данте швыряет последнюю гранату, но она не долетает и взрывается прямо перед окопом, окатив грязью и кусками земли десант марая их чистую броню и ярость, чистый ревущий гнев охватил душу капитана. Он готов рвать волосы на голове, однако это не эффективно.

В этот момент в голове Данте промелькнула страшная, жуткая мысль, оказавшаяся на грани паники.

«Это конец крестового похода», — безумная дума заставила Данте опустить автомат. Впервые они встретились с врагом, с которым им не совладать. Бессильная злоба утихает, становясь тлением души, распаляя ноющее отчаяние. Перед ними десант — элитный полк Директории, а не оборванцы из городов, ставших могилой и кладбищем одновременно.

«Мы не справимся… это конец», — эта мысль стала результатом всего дня и Данте это понял. Либеральная Капиталистическая Республика была достойным врагом и существенно замедлила их наступление, но Директория, здесь и сейчас, стала непреодолимой преградой. Да, они у деревни отобьют её наступление, но и дальше не продвинутся, и начнётся позиционная война.