Падение Арконы

Свеи издревле звали нашу землю Гардарикой - страной городов. Высоко в небо, к самому Роду вознеслись купола храмов, символы детородного начала. Теперь маковки увенчали крестами. На чем крест ставите? Рогатые земные божества в одночасье стали чертями. Ни Велеса, ни Макошь - норну главную не помиловали. На Крите христиане истребили быков за то, что рогаты, а на Руси вырезали ученейших мужей за то, что умны. Аркона держалась еще сто восемьдесят лет, взирая, как гибнут один за другим древние славянские города, последние ведические святилища. Роги и руги, русины и марось, херуски и марусаки, но все они - русы...

Дреждан на Лабе - город полабский. Рерик - варяжский, сожгли и его коварные даны. Любич - град ободритов. Зря породнился Мстивой с Харольдом Гормсоном. Генрих Немецкий взял на копье лужицкий Торнов. Пал Ратибор, что на Водре. Разграблен Ретринский Храм Радегаста - то император Лотарь мечом насаждает любовь да всепрощение. Родсток и Старград горят. И онемела земля...

Есть лишь один Бог, во имя которого уничтожены сотни тысяч язычников! Пламя на площади перед гитлеровским Рейхстагом сродни тем кострам, на которых семьсот лет подряд жгли еретиков и языческие святыни.

Вот уже и над Буяном простерлась ночь.

* * * - И еще поведаю тебе, Ингвар! Кто-то очень не хотел, чтобы ты попал на остров. Знают - там место святое.

Мало ли что!? Вдруг, прозреешь, а с пробуждением обретешь мощь древнего бога. Молчат отцы исторической науки. Но разве можно превозмочь ту Силу, что копится тысячи лет? Разумели пращуры, где и как надо строить! Тайное станет явным... Потомок Славена, основателя Новагорода, Избор, заложил под Псковом крепость малую. Старый Изборск ныне. Выпадет случай - съезди, посмотри! Мощь небывалая так и вздымает к Сварогу.

- Что я должен сделать? - спросил Игорь.

- Изменить ход событий в прошлом нельзя, но будущее должно быть за нами. За такими, как Всеслав. И Силы тебя выбрали не случайно. Ничто в этом мире не случайно. Новым волхвам нужны летописи Арконы. И ты их добудешь! -втолковывал Игорю старец, гипнотизируя парня немигающим взором.

Половину из всего того, что шептали губы Олега, Игорь не разумел, но делал вид, что ведает в них особый глубинный смысл и отвечал. как мог, на то, что и в самом деле понял.

- Видать, хорошо книги спрятаны, если до сих пор попы не нашли?

- Одни считают эти рукописи утраченными раз и навсегда - сгорели во время осады. Кто-то цинично отмечает тысячелетие славянской письменности. Дескать, Кирилл да Мефодий научили русичей уму-разуму. Между тем, задолго до них мы уже ведали руны. Вспомни хотя бы этрусков, они же рассены, или ванов с асами!

Так что Кирилл, памятник которому посреди Москвы, такой же миссионер, как твой Штирлиц - штандартенфюрер. Но даже несмотря на все тысячелетние гонения в своем живом языке мы храним вековую мудрость предков наших, тайный смысл черт и резов, - воодушевлялся старик.

- Много ли от языка-то нашего осталось?

Кругом, куда не глянь, надписи инородные, фьючерсы и сниккерсы, памперсы и конценсусы, - проговорил Игорь задумчиво.

- Вот и я говорю, - подтвердил Олег. - А малец, у которого молоко не обсохло на губах, сыпет матом да курит зелье заморское, чтоб похожим стать на взрослого. Кто разъяснит глупому, что матерный - от матерой бабы, от матери. В старину лучшим женам лишь доводилось к пращурам с мольбою обращаться. То не ругань - оружие слабого, то к рогатым берегиням весть!

- Где ж искать мне письмена заветные?

- Влас знает, - вздохнул дед, - Нам пора! Сейчас я твой проводник, потом поведут меня. Доверься и иди следом! Твой смуглый противник - не простой враг. За его плечами - тысячелетний опыт магии, и кабы не я лежать тебе, Ингвар, ниже корней травы. В хитросплетениях его заклятий мне толком разобраться не удалось. Очень смахивает на каббалу, но не она. Закабалить вольного человека не всякому и бессмертному под силу.

Старик, пропустив внука вперед, в последний раз уже с порога оглядел избу.

- Ну, вот и все. Ничего не забыл! - молвил он, прихватив толстый и невзрачный на первый взгляд ореховый посох, дед затворил дверь на щеколду снаружи.

Они спустились с крыльца и направились вдоль по вымершей улице этой глухой, всеми забытой деревни прямо в лес. Впрочем, у самой кромки встретилась им старушка с пятнистой буренкой.

- К Коровичу, дед?

- К нему родному, Долюшка. Пора мне.

- Тогда, прощай. Да сестрице старшей моей привет передай.

- Передам. Не поминайте лихом! - отозвался Олег.

Через несколько шагов Игорь обернулся и бросил прощальный взгляд на деревеньку. На месте бабушки стояла высокая златоволосая статная девица и махала вслед платком. Рядом мирно щипал травку годовалый теленок.

И лес раскрыл им объятия.

* * * Неприметная чужому глазу тропа уводила деда с внуком все дальше и дальше. Подходил к концу Велес-житник, близилось успение Златогорки. Листья не спеша соскальзывали вниз и ложились на мокрую росистую траву.