Падение Арконы

По смерти Мстислава, сына Мономаха, Рюриковичи передрались, не брезгуя никакими средствами, лишь бы досадить соседу. Тут нельзя не вспомнить и младшего Мономашича, Юрия, прозванного Долгоруким, за персты загребущие. Юрий Владимирович действительно обустроил Ростово-Суздальский край, и поставил он на реках да озерах немало городов и крепостей — та же Москва с Дмитровым, Звенигород, Переславль-Залесский и Юрьев. Однако, женатый на дочери половецкого хана, князь не раз подговаривал половцев нападать на русские земли. В конце-концов он воссел на Киевском престоле, но, будучи превеликим любителем питья, еды, женщин, не прокняжил там двух лет, как скончался. Не выдержало старое сердце, ему было около шестидесяти пяти.

Друг-дружку князья, как правило, ослепляли, так случилось с Васильком, и зятем Глебовым, выжгли очи рязанскому князю Ярополку.

Еще Мудрый Ярослав заметил к стыду своему — оскудела Земля Русская на ученый люд. И тогда хлынули на Русь греки да латыняне, иудеи и персы, уму-разуму русичей поучить.

Отчего же не послушать разумных иноземцев, коли не врут и душой светлы? Только стоило ли резать собственных книжников?

Жен, к слову, стеснялись князья брать из славян, пришла мода на ромеек.

О подвигах и подвижничестве святых, монахов да аскетов слагались легенды, но если целомудренное и трезвое поведение вдруг стало предметом пристального внимания и восторженных речей — знать, вызывало оно удивление и не было обычным. «Судити митрополиту опорочи мирян, а в что их осудить, волен…» — выносить сор из избы никто и никогда не любил, а культовые служители и подавно.

Мы и ныне поднимаем на щит то одного, то другого сановника, соизволившего проявить благотворительность — пожалеть сирот и бедных детишек. Он поставил одной рукой свечку в храме, другой — подписал указ о начале военных действий. Не свеча ли это за упокой окровавленных мальчиков?! От щедрот своих князь с княгинею сыпали полну руку мелочи на головы подданных, осчастливленная подачкой голытьба дралась и ползала в глине, выискивая монеты, на потеху знати да бояр. Кому досталось — тот кричит здравицу, кто остался с носом — желает околеть более удачливому и не только ему. Не помилует князь — так, княгиня заступится. Не можешь совладать с мужчиной — одари его женщину соболями да мехами, подари ей платье драгоценных огней. Правда, редкая женщина осмеливалась в стародавние времена вмешиваться в державные дела супруга.

* * *

Тучи над Арконой сгущались. Сколь ни сильны, ни многоопытны руги в деле ратном — не совладать их дружине малой с врагом многотысячным. Триста берсерков — световидовых всадников содержало святилище острова. Воины отдавали храму военную добычу, случись сеча, а быть в дружине бога — само по себе почетно.

Они подчинялись исключительно волхву Любомудру, и князь не имел над ними власти. Роль его, как и князя в Древнем Новгороде, сводилась к разбору жалоб и обороне острова. Тот факт, что умнейшие и образованнейшие люди того времени, волхвы, правили Буяном, лишний раз опровергает распространенное мнение о пиратской сущности ругов.

Человек двести можно собрать из числа изгоев, они добрые бойцы, им терять нечего. Три больших лодьи промышляло вдоль Янтарного берега Рутении — это еще сотни полторы варягов.

Остальные — юнцы безусые, старики и женщины.

Лютоборов младший брат, Сигур, да бывший при нем Гетарикс, ни с чем вернулся из Киева. Великий князь Мстислав Изяславич не принял дерзких язычников — с каких это пор единокровники словене стали варварами? С тех самых, как окрепла христианская церковь на Руси, мигом объявив все прочие веры греховными, а собственную — единственно правильной. В угоду Церкви в начальный свод летописи сделали вставку об Андрее, брате апостола Петра, который, дескать, по дороге в Рим завернул в Киев, потом пошел в Новгородчину.

Так он и стал, мол, первым удачливым христианским проповедником на Руси.

Четырнадцать лет Славен и Рус, пращуры словенские, вели роды свои к Ильмень-озеру, а шли они из-за Рипейских гор, да мимо входа в царство Пекельное, где течет река Смородина, из-за самого моря Дон, из-за Рареки. Этот путь Андрей преодолел с рекордной скоростью.

Опьяненный недавней победой над половцами Мстислав готовился к схватке с другим Андреем, князем Суздальским, за право княжить в Великом Новгороде. Соперник копил силу во Владимире. Недосуг Рюриковичам о корнях заботиться. И язычникам поганым Руянским помогать не следует — внушал князьям митрополит. Кстати, именно этот Андрей, как Игорь помнил, святой русской православной церкви, завершит дело, столь успешно начатое Красным Солнышком. Через год его рать ворвется в Киев, три дня по приказу Боголюбского дружина будет жечь и грабить полумиллионный город, три дня будут гореть крупнейшие библиотеки и разрушаться великолепные терема, три дня озверевшие от крови русичи будут резать русичей. Батый и его темник Бурундай повторят княжьи подвиги лет через семьдесят. Бог, быть может, простит, да люди не помилуют.

Смерть от рук заговорщиков настигнет и Боголюбского*.