Падение Арконы

Он давно уже признал первенство Инегельда, как более опытного, умелого и сильного, хоть на силушку и сам бы не пожаловался. Гибель Светланы сблизила двух мужчин, что, увы, нередко бывает, только после смерти любимых и близких.

- Может, уйдем?

- Нет. Люди измотаны, - ответил Инегельд.

- Знаешь! Я думаю, в конце концов, у ихнего Тюра всего лишь одна рука, против нашего-то Ругевита.

- Если бы дело заключалось только в количестве рук... - усмехнулся волхв.

- Все равно, одна голова - хорошо, а семь - лучше. Суши весла! крикнул Сев и двинулся вдоль борта по проходу между скамеек.

- Всеволод! Ты слушаешь меня? - не обращая внимания на сигнал тревоги, Влада не отставала от него.

- Обожди, сестра. Разве не видишь? Ну, что тебе!

- Не кричи и не сердись! Ты слушаешь?

- Да, да! Пристала, как банный лист, - сердился он, - Только давай быстрее!

- Нет, ты меня не слушаешь! Да, остановись же, в конце концов! У меня будет ребенок! Ты понимаешь!

Это сын Ингвара.

- Ты уверена? - опешил Сев.

- Да, я точно знаю, что будет мальчик. Я это чувствую.

- Я не о том! Ты уверена, что носишь в себе...

- Глупый вопрос! - гневно оборвала его Влада- Жаль только, отец никогда об этом уже не узнает.

- Когда ж вы успели ? Дура! Ой, дура!

Да, как ты посмела спрятаться тогда в погребе!

- Понимаешь... Он еще со Святобором на материк уходил, а я боялась, я так боялась, что он не вернется... А потом, Ингвар был такой странный, словно подменили. И я не решилась сказать ему, - расплакалась сестра неожиданно.

- Ладно, все и так видно - без слов.

Слезами отца не воскресить! Разберемся с данами - потом поговорим! сухо бросил он и принялся расставлять людей, сквозь зубы поминая нехорошими словами Чернобога и всех баб на свете.

- Что случилось? - удивился Златоус, - Ты сам не свой! Охолодись! Это на тебя не похоже.

- Что- что? Племянник у меня будет! Вот что! - отвечал Сев.

- Так, это замечательно!

- А я разве против!

Инегельд пристально следил за быстро приближающимся врагом. Змеиная голова шнекара высовывала ядовитый раздвоенный язык и словно пыталась укусить жертву. На иссиня черном парусе преследователя не было никакого рисунка. Тем более не было зловещего креста, который ныне малюют все, кому не лень. Неужели древний знак ариев и в самом деле служит христианам охраной!

На палубе вражеского судна он насчитал семь десятков белобрысых рослых викингов, вооруженных преимущественно топорами и небольшими широкими мечами. Многие были обнажены по пояс, выставляя на показ крепкие загорелые тела, покрытые татуировками и рыжим волосом. Он услышал, как загремели круглые скандинавские шиты, снимаемые с бортов, как скрипнули взводимые тугие арбалеты. Инегельд видел, что и от этого страшного противника им не ждать послабления.

Он понял, насколько кровавой и беспощадной будет эта схватка.

Сомкнув ряды щитов, руги спокойно ждали неминуемого нападения и готовились отдать собственные жизни возможно дорого. Златоус и Сев, ободряя соратников, давали для порядка последние советы. Впрочем, в них никто не нуждался. Выжили тоже далеко не слабые и не менее опытные воины. Просто, неторопливая речь командиров снимала напряжение, повисшее в тишине над водами Янтарного моря. Лучники подбрасывали в воздух пуховые перышки, стараясь правильно учесть ветер при выстреле.

Викинги приблизились в грозном молчании.

Суда поравнялись, следуя параллельным курсом на расстоянии более десяти саженей одно от другого.

Враги разглядывали друг друга.

Скандинавы, обычно скорые на расправу, ныне не торопились.

- По всему видать, это не христианские выродки, забывшие кто они и каких кровей!

- Да, - согласился Инегельд со Златоусом, - но нам от того не легче. Это наемники, королевские берсерки. Тут ни одного немца. Свеи, даны и мурманы. Им хорошо заплатили за наши головы, и можешь не опасаться - свое дело они знают не хуже нашего и всегда готовы предстать перед одноглазым Отцом Ратей.

Тем временем из трюма шнекара под руки вывели сгорбленного годами чернеца с вороном на плече. Викинги обращались с ним столь почтительно, что руги только подивились.

Инегельд нахмурился. Он узнал скандинава - то был Бьярни прославленный на всех берегах Рутении Слепой Скальд.

А дальше началось что-то невообразимое и потому страшное. Скальд начал свою песнь. То была Песнь Ворона.

Черная, разрушительная магия, призванная не столько воодушевить своих воинов, сколько повергнуть неприятелей в шок.

Вокруг заметно потемнело, хотя день только начался. Над морем нависли низкие свинцовые тучи. Казалось, еще немного и они сольются с водами в единое, раздавив корабль ругов в хищных тисках между небом и землей.

Инегельд увидел мерзкое Нечто, которое ринулось к нему с вражеского судна, одним прыжком покрыв десятки саженей. Холодными, как лед,, костлявыми пальцами это Неведомое схватило его за горло и принялось душить. Он силился отшвырнуть чудовище. Тщетно. По палубе с растрепанными волосами каталась Влада.