Падение Берлина, 1945

1-я гвардейская танковая армия Катукова и 8-я гвардейская армия Чуйкова вели наступление на Тиргартен с южного направления, вдоль Ландвер-канала. Задачу блокировать башню Зоо поставили перед двумя полками из 79-й гвардейской стрелковой дивизии. Штурмовать такое мощное укрепление было безумием. Поэтому 30 апреля советское командование послало к засевшим в крепости немцам парламентеров из числа военнопленных вермахта. Они несли с собой ультиматум, в котором содержалось предложение сдачи в плен и гарантия сохранения жизни всем обороняющимся, включая военнослужащих СС и СА[872].

1 мая парламентеры вернулись со следующим ответом: "Ваше письмо было получено в 11 вечера. Мы капитулируем сегодня ночью. Галлер, командующий гарнизоном". На самом деле Галлер не являлся командующим гарнизоном, и задержка с капитуляцией была нужна немцам для того, чтобы подготовиться к прорыву из кольца.

* * *

Еще одним осажденным укреплением оставалась цитадель Шпандау на северо-западной оконечности Берлина. Благодаря своей архитектуре эта цитадель действительно походила на настоящую крепость. Она была построена еще в 1630 году на острове, образовавшемся на месте слияния Хафеля и Шпрее. Во время войны в ней располагалась организация под названием "Армейские лаборатории противогазовой защиты", но эта вывеска являлась лишь камуфляжем, скрывающим ее истинное предназначение.

К 30 апреля войска 47-й армии наконец смогли сжать кольцо вокруг Шпандау, чьи орудия держали под прицелом значительный участок территории, включая мосты через Ха-фель. В надежде избежать полномасштабного штурма строения генерал Перхорович приказал майору Гришину передать командующему немецким гарнизоном предложение о капитуляции. Сразу после получения этого приказа Гришин вызвал к себе подчиненных офицеров. Поскольку предстоящая миссия была чрезвычайно опасной, майор посчитал не вправе назначать парламентера своим распоряжением[873]. Он сказал, что пойдет в крепость сам и просит, чтобы с ним пошел еще один помощник. Все семь офицеров, стоявшие рядом с ним, вызвались добровольцами. Гришин сказал Конраду Вольфу, будущему восточногерманскому кинорежиссеру и брату Маркуса Вольфа, что тот идти не может. В цитадели засели эсэсовцы, и если у них возникнет подозрение, что Конрад не русский, а немец, одетый в советскую форму, то они могут расстрелять его на месте. Вместо Конрада пошел его друг, Владимир Галл. Вдвоем с Гришиным они показались перед немецкими укреплениями, размахивая белым флагом, и осторожно приблизились к баррикаде, выстроенной немцами на мосту через ров. Здесь же стоял и подбитый "тигр".

Немецкие солдаты, увидев приближающихся русских, выкинули с балкона здания веревочную лестницу длиной около десяти метров. Гришин и Галл поднялись по ней на балкон и вошли в неосвещенную комнату. Тотчас же к ним подошла группа офицеров вермахта и войск СС. Среди них находились командующий гарнизоном полковник Юнг и его заместитель подполковник Кох. Юнг представлял собой уже довольно пожилого седовласого мужчину с прямым лицом, на котором светились очки в металлической оправе. Воротник его кителя был не первой свежести. Он вовсе не походил на профессионального военного. Но в то время ни Гришин, ни Галл не имели понятия о той роли, которую играл здесь этот человек.

С советской стороны переговоры вел практически только один Галл, филолог еврейского происхождения. Гришин имел лишь очень небольшие познания в немецком языке. Кох начал объяснять, что, согласно приказу фюрера, любой находящийся в крепости немец, который попытается сдаться, должен быть расстрелян на месте. К сожалению, до штаба 47-й армии в то время еще не дошла информация о смерти Гитлера. В этот момент Галл почувствовал, в каком нервном напряжении находятся германские военные, особенно эсэсовцы. Казалось, что они готовы немедленно расстрелять русских парламентеров независимо от последствий. Галл сказал, что Берлин почти полностью захвачен советскими войсками, Красная Армия уже соединилась с американцами на Эльбе и дальнейшее сопротивление будет лишь означать новые и никому не нужные жертвы. Если гарнизон крепости сдастся, то его солдатам гарантируется жизнь и еда, а раненым — медицинская помощь. Он дал также понять немцам: если сопротивление продолжится, то ни одна из этих гарантий силы иметь не будет. Все они солдаты и хорошо понимают, к чему может привести новая кровь. Возможны самые неприятные последствия. Далее Галл отметил, что отказ от капитуляции повлечет за собой гибель многих мирных жителей, находящихся здесь. Немцы и так потеряли много людей на этой войне, и пора уже подумать о будущих поколениях.