Падение Берлина, 1945

Геринг также часто бывал в штабе группы армий "Висла". Он приезжал сюда из своего шикарного особняка в Каринхолле. В основном Геринг занимался планированием штурмовых ударов по советским мостам через Одер с применением новых радиоуправляемых бомб. Этот вопрос находился под контролем специальной группы ("Sonderstaffel") под командованием знаменитого аса, подполковника Баумбаха. Со своей стороны, военно-морской флот разработал нечто похожее на средневековые огненные корабли, пытаясь применить на реках специальные лодки, начиненные взрывчаткой ("Sprengboote"). Однако все немецкие удары как с воздуха, так и с водной глади не принесли желаемого эффекта. Советские саперы в самые сжатые сроки устраняли повреждения, работая порой по горло в ледяной воде. Многие из них погибли от переохлаждения. Подполковник Баумбах вынужден был признаться перед штабными офицерами, что продолжение дальнейших попыток разрушения русских переправ является бесполезной тратой времени. Было бы лучше распределить горючее, используемое авиацией, между армейскими частями. По мнению полковника Айсмана, у Баумбаха совершенно отсутствовали замашки примадонны, которые были присущи большинству германских воздушных асов. Более того, он в отличие от рейхсмаршала являлся реалистом и объективно оценивал ситуацию.

Насколько Геринг был тщеславным человеком, настолько и безответственным. Офицеры штаба группы армий "Висла" отмечали, что мерцающие глаза и меховая подкладка на специально украшенной униформе делали его похожим скорее на "рыночную торговку", чем на маршала "третьего рейха"[386]. Собираясь инспектировать какую-нибудь часть, он обязательно прикреплял к форме золотые эполеты и надевал все свои многочисленные награды. Вернувшись домой, рейхсмаршал долгое время проводил за составлением депеш фронтовым командующим, жалуясь в них на то, что его не приветствовали должным образом.

Во время одного из совещаний в Хасслебене Геринг стал утверждать, что дислоцированные на Одере две его парашютные дивизии состоят не иначе как из "сверхчеловеков". "Вы должны бросить эти дивизии в наступление, — объявил он, — и тогда вы можете послать всю русскую армию к дьяволу". Геринг не брал в расчет тот факт, что основу упомянутых им соединений составляют вовсе не десантники, а наземный персонал люфтваффе, оказавшийся в сухопутных войсках. Естественно, они не имели никакого опыта боевых действий на фронте. А его любимой 9-й парашютной дивизии предстояло находиться на острие атаки.

Геринг и Дёниц предлагали послать дополнительно на фронт тридцать тысяч человек, служивших на авиационных и военно-морских базах. Тот факт, что этот персонал не имел практически никакого боевого опыта, их нисколько не беспокоил. Командиром морской дивизии был назначен адмирал, а к ее штабу прикомандировали только одного армейского офицера, которому предстояло давать советы по вопросам тактики и ведения штабного делопроизводства. Не желая быть обойденными в соревновании с другими войсками, командование СС также взялось за формирование новых частей из контингента, ранее служившего при различных штабах. Были сформированы несколько полицейских батальонов и целая эсэсовская бригада. Ей дали странноватое название "Тысяча и одна ночь". Впрочем, под конец войны части СС стали именоваться самым экзотическим образом. Так, подразделению истребителей танков в этой бригаде присвоили имя "Сулейка", а разведывательному батальону — "Гарем".

2 апреля из специального поезда Гиммлера поступило предложение набрать на фронт еще четыре тысячи человек дополнительно к тем двадцати пяти тысячам, которые предстояло мобилизовать из почтовой службы "третьего рейха". Нацистские лидеры явно старались выполнить план по призыву на службу восьмисот тысяч человек[387]. В штабе армии группы "Висла" стали опасаться: если для всех этих людей не хватит оружия, то их пребывание на фронте будет более чем бесполезно. Но нацистское руководство оказалось вполне готово к такому повороту событий. Оно собиралось снабдить новобранцев небольшим запасом фаустпатронов, а также раздать каждому по гранате, чтобы солдат мог подорвать себя вместе с несколькими военнослужащими противника. "Это приказ об организации массового убиения людей, — писал полковник Айсман, — ни больше ни меньше"[388].

Тем временем представителей нацистской партии не оставляла идея о создании корпуса "Адольф Гитлер", Борман обсуждал этот вопрос с доктором Кальтенбруннером[389]. Надо отметить, что нацистские лидеры очень щепетильно относились к своим научным званиям и гордились познаниями в области истории. Доктор Геббельс не упускал возможности в пропагандистских выступлениях упомянуть исторический пример, повествующий о том, как фортуна вновь возвращалась к какому-нибудь полковнику после долгой череды военных неудач. Фигуры Фридриха Великого и Блюхера были уже сильно поношены, поэтому Кальтенбруннер рекомендовал министру пропаганды использовать в своих речах личность персидского царя Дария[390].