Падение Даира

С другой стороны, «это мир, населенный людьми, и их чувства и настроения побуждали художника искать пути его непосредственного самовыражения в роковые минуты… Так возник образ Даира, отмеченный печатью красоты и обреченности, образ, в котором едва-едва уловимо присутствие и авторской эмоции… связанной, вероятно, с мыслями и тревогами о судьбе культуры в обстоятельствах революционных потрясений». Между тем нет оснований «серьезно говорить о том, что элегичностью и эстетизацией отмечена картина Даира, если вспомнить, что мотивы отчаяния и смятенности, любовного упоения и страха… свою художественную кульминацию получают в апоплексической смерти „тучного“, в пейзаже ночного города, волнующем и зловещем…» (Xватов А. И. Александр Малышкин. — Л., 1985.— С. 44).

Исполненный в тонах и мотивах декадентской и модернистской литературы начала XX века, образ белого Даира предвосхищает собой знаменитые строки поэмы В. Маяковского «Хорошо»:

Кругом
     тонула,
          Россия Блока…
Незнакомки,
     дымки севера,
Шли
     на дно,
          как идут
               обломки…

Появление в печати повести было горячо встречено демократическим читателем и критикой. «Падение Даира» стало «достоянием всех красноармейских клубов и библиотек, как книга, запечатлевшая славные традиции первого героического поколения Красной Армии» (Красная звезда. — 1926.— № 22(622). — 4 февраля).

В первых же откликах были даны высокие оценки художественности и исторической достоверности повести. «Повесть написана какой-то особой натянутостью нервов, а вместе с тем автор сумел придать ей характер эпоса, отчего памятные дни уже уходят в седую даль прошлого, героического, уже окутанного дымкой легенд, саг и сказаний» (Воронский А. Падение Даира А. Малышкина. — Цит. по кн.: Воронский А. Литературно-критические статьи. — М., 1963.—С. 180). Это «повесть реалистическая, порою почти протокольная», в ней «подслушан… ход истории, топот ее железных шагов — это дано немногим художникам… главное в повести — слияние реализма и героической романтики… Это какой-то особый род живописного изображения, здесь намечены пути к подлинно нужной сейчас поэзии масс» (Горбачев Г. Художественная проза революции // Звезда. — 1924.—№ 1).

В рецензиях на «Падение Даира» были сделаны и первые попытки определить жанрово-видовую специфику повести: «Это род лиро-эпической героической поэмы»… «Автор рассказывает о днях борьбы… не как сторонний наблюдатель, а как участник, как солдат революции — потому в его голосе то дрожание живой страсти, то пафос, которые воссоздать не в состоянии самое изощренное мастерство…» «Это романтика гражданской войны». (Лежнев А. // Красная новь. — 1926.— № 3.— С. 261).

Стр. 75. …громадный ромб полуострова… — Крымский полуостров, называемый в тексте Даиром.

…связан с материком узким перешейком… — Перекопский перешеек, укрепленный с северной стороны мощными, оборонительными сооружениями Турецкого вала (Даирской скалы), с южной — линиями менее прочной обороны Юшуньских (Эншуньских) высот.

… еще одна тонкая нить суши … прерванная проливом посередине… — по всей вероятности, речь идет о Чонгаре и Арбатской стрелке.

Стр. 76. Заволжская армия — Четвертая армия, которая действительно до переброски ее на Южный фронт действовала в степях Заволжья, а в дальнейшем совместно с 3-м Конным корпусом наносила вспомогательный удар на Чонгар.

… громадой взорванного моста … — имеется в виду взорванный белыми Чонгарский мост.

«Антарский пролив» — по-видимому, Чонгарский пролив.

Счастливый, роковой ветер дул … — образ, продолжающий символику блоковского «ветра революции».

Стр. 79. В селе Тагинка… — в действительности — село Чаплинка.

Железная и Пензенская дивизии — 15-я и 52-я дивизии, в тяжелых погодных условиях форсировавшие Сиваш в ночь на 8 ноября 1920 г.

… захватила восемь танков… — имеются в виду события на Каховском плацдарме, где 51-я, 52-я и др. дивизии держали упорную оборону, против которой Врангель применил новый тогда вид оружия — танки. Многие из них и на Каховском рубеже и при наступательных действиях Красной Армии в Северной Таврии стали военными трофеями.

Стр. 80. … становье орд, как и дальше, — «тьмы тем», «кочевья», — очевидная перекличка со «Скифами» и предреволюционными циклами поэзии А. Блока («На поле Куликовом»).

Стр. 83. … шли, шли, шли…. как и дальше, — «великим походом шли города», — перекличка со «150 000 000» В. Маяковского.

Стр. 86. «Гаврило, крути!» — художественный акцент на близкую ситуацию известного стихотворения Э. Багрицкого «Отъезд»: