Фаланги фракейцев прикрывали пушки. Теперь пушек было сорок, они стояли вдоль высокой дороги почти что ступица к ступице. Рабочие устроили за шестью самыми большими орудиями, расположенными в центре, насыпи из снега и земли, чтобы пушкам хватило места откатываться, не падая с дороги.
Люди собрались вокруг пушек, кто-то играл в кости и карты, кто-то подпрыгивал на месте или отогревал руки дыханием.
Темное пятно растеклось по дальним полям возле крошечной и уже мертвой деревушки Вудхолл. Оно покрывало все видимое пространство, а за ним все больше тварей ползли на запад, к месту, которое на карте Эдварда значилось как «усадьба Хелевайз».
— Идут, — нервно улыбнулся Герцог.
Эдвард доел колбасу. После встречи с умбротами чудовища его мало пугали. Некоторое время он наблюдал за ними. Твари шли прямо на него под грохот барабанов, уже ясно различимый.
— К пушкам! — крикнул он, приложив ладони ко рту.
Сорок пушек тянулись почти на четверть мили. Возле каждой лежали пороховые заряды и ядра под размер ствола. У каждой пушки было одно ядро, помеченное буквой «М», — заколдованное печально известным Мортирмиром.
Эдвард, вообще склонный к расчетам, задался вопросом, как быстро ходят боглины. Четыре мили в час? Тогда они так или иначе будут здесь через пятнадцать минут. А в досягаемости — через семь. Через четырнадцать можно будет расстрелять их в упор. Одна минута в зоне поражения шрапнели. Каждая пушка успеет выстрелить дважды, некоторые трижды. Скажем, сто двадцать зарядов по двадцать четыре дробины в каждом. Примерно две с половиной тысячи железных шариков по пятой части фунта, некоторые больше.
Эдвард пожал плечами, понимая бесполезность своих расчетов, и подумал: «Уже осталось шесть минут».
Давление на Лили Берн росло с каждой минутой, там уже собралось почти сорок тысяч тварей. Если они колебались, Орли брал силу у своего хозяина и гнал тварей в ледяную черную воду, где они и тонули. Те, кто шел за ними, тоже лезли вперед — и тоже умирали.
Анеас смотрел, как они наступают волнами, но не стрелял.
— Подождите! — крикнул он. — Пусть они перестанут тонуть. Не тратьте зря стрелы.
Никто не смог перебраться живым на ту сторону пруда, и основные усилия противника оказались сосредоточены на южном броде. Орли бросил в бой пещерных троллей и захватил его.
Тут напал из леса Тапио. За ним шли не только его рыцари, но и сотни медведей, и пеших ирков, и Стражей. Его имя собрало лучших воинов Диких, и они бросились на строй пещерных троллей, повалили их на мелководье и утопили в мерзкой холодной грязи, или раскололи на части окованными сталью копытами, или просто поразили копьями в грудь. Сотня медведей погибла, но тролли были уничтожены или отброшены назад, за реку.
Появились баргасты и виверны. Но силы, владеющие ими, не удосужились договориться между собой, и усталые медведи под командованием Бурана и их сородичи под началом Лили удерживали свои позиции. Затем настал час Билла Редмида и повстанцев. Где медведям и иркам приходилось только стойко терпеть нападения с воздуха, лучники могли уничтожить врагов одним залпом. Несмотря на густой снег, стрелы разведчиков и повстанцев косили баргастов, лишенных доспехов. Виверны кидались сверху камнями, убивая людей, но лучники стреляли, и виверны начали бояться и бросать камни куда попало, что не причиняло никому вреда, разве что разбивало лед на пруду.
Ветераны лесных битв укрылись среди деревьев, прямо на опушке, и за каждым стояло по два лучника. Целый час они сражались за броды ниже пруда и за берега Лили Берн против пятикратно превосходящего врага.
Строй был восстановлен.
На юге, по обеим сторонам моста, стояли демоны, и Моган насмехалась над врагами, а они не могли ответить, настолько сильные заклинания были на них наложены. Они просто шли вперед. Моган надоело убивать, и она ненавидела убивать своих, но ее заклинания не причиняли никому вреда. Она потянулась в
—
—
—
—