Падение драконов

— Такие путешествия обычно безопасны для молодых и неопытных, — сказал Гас-а-хо. — Чем ты старше и чем больше видел, тем опаснее эти места. — Он остановился. — Дальше я идти не могу.

Он улыбнулся, и его улыбка и уверенность на мгновение согрели Анеаса.

— Что бы тебя ни ждало, оно будет ужасно. Это не простая прогулка, в конце которой тебя будет ждать черепаха или ястреб. Но ты нужен нам. И что бы там ни оказалось, ты можешь с этим справиться. Я обещаю. Помни, что это ты сам. Только ты.

Шаман отступил. Тропа под ногами захлюпала, а босые ноги шамана стали красными в дрожащем свете. Теперь они оба стояли в зловонном болоте, и это было болото крови. Анеас прошел мимо Гас-а-хо и отправился дальше.

Идти было недалеко.

Он вышел на поляну — и это была его поляна для заклинаний и в то же время не она. Камень остался прежним, дерево, которое вроде бы росло в нескольких милях позади, стояло здесь, хотя каким-то образом они наткнулись на пруд с другой стороны. Дерево заросло лишайником и казалось мертвым.

Воды он не увидел: пруд заполонили трупы.

В эфире он узнал их всех. Они лежали во всей неприглядности смерти, раздавленные, посиневшие, некрасивые. Тут была Гауз Мурьен, его мать, и был Прыщ, и был Та-се-хо, и Рикар Фитцалан, и де ла Мотт, и конюх Энтони, его первая любовь и первая смерть, которой он стал причиной. И Пруденция, наставница Габриэля, была тут, и двое мужчин, которых он убил, чтобы сохранить тайну, и женщина, которая любила его и которую его мать обратила в прах.

Кажется, увидев ее, он понял, что это сон, порождение его разума, как и сказал Гас-а-хо.

Анеас сделал несколько глубоких вдохов. У него за спиной появился Гас-а-хо.

— Как думаешь, что ты должен сделать? — спокойно спросил он.

Анеас заставил себя взглянуть на груду трупов.

— Думаю, очистить источник.

— Когда ты закончишь, мы раскурим трубку, — кивнул Гас-а-хо. — Ирина рядом, в реальности. Мы не можем помочь, но мы здесь.

— Разум не так уж и сложен? — с горечью сказал Анеас.

— Очисти источник.

Анеас прошел по заболоченному лугу, хлюпая по крови. Ему показалось несправедливым, что крови так много и она такая свежая, но символизм был очевиден.

Он наклонился. На вершине купи лежал Прыщ, старый повстанец. Анеас поднял его за плечи. Вес мертвого Прыща показался невероятно реальным, его голова бессильно повисла, зубы щелкнули, когда захлопнулся рот.

Просто сделать это.