Падение Гипериона

— Мы уверены, что при бомбардировке храма они уцелели, но власти не могут обнаружить их. По слухам, они бежали на север в Башню Хроноса — каменный замок над высокогорной равниной, где находятся Гробницы Времени.

Тут я мог бы поправить Лейна. Точнее, я знал лишь, что за время своего краткого пребывания в Хроносе паломники не видели священников Шрайка. Но обнаружили следы кровавого погрома.

— Что до очередности задач, — продолжал Тео Лейн, — то на первом месте, конечно же, эвакуация. Затем нужно разобраться с Бродягами. И третье — чтобы нам помогли покончить с этой кошмарной паникой из-за Шрайка.

Ли Хент откинулся на лакированную спинку стула. Из тяжелой кружки в его руках поднимался душистый пар.

— В данный момент эвакуация невозможна.

— Почему? — спросил, словно хлестнул адской плетью, Лейн.

— Госпожа Гладстон не обладает — на данный момент — достаточной политической силой, дабы убедить Сенат и Альтинг, что Сеть может принять пять миллионов беженцев...

— Чушь собачья, — немедленно отреагировал генерал-губернатор. — Только на Мауи-Обетованную после ее вступления в Протекторат нахлынуло вдвое больше туристов. И гибель уникальной экосистемы никого не обеспокоила. Высадите нас на Армагасте или любой другой пустынной планете, пока не исчезнет угроза войны.

Хент покачал головой. Его собачьи глаза смотрели еще печальнее, чем обычно.

— Дело не в снабжении, — проговорил он. — И не в политике. Дело в...

— ...Шрайке, — закончил за него Лейн и отщипнул кусочек бекона. — Шрайк — вот подлинная причина.

— Да. А также страх, что Бродяги проникнут в Сеть. — Генерал-губернатор невесело рассмеялся.

— Значит, установи вы здесь порталы, толпа трехметровых Бродяг незаметно высадится и чинно пристроится к очереди? Этого вы боитесь?

Хент отпил кофе.

— Нет, конечно, но существует реальная опасность вторжения. Каждый портал — вход в Сеть. Об этом предупреждал Консультативный Совет.

— Хорошо, — не сдавался молодой человек. — Эвакуируйте нас на кораблях. Разве не для этого сформировали первую эскадру?

— Не совсем так, — возразил Хент. — Наша цель — разгромить Бродяг, а затем сделать Гиперион полноправной частью Сети.

— А как насчет угрозы, исходящей от Шрайка?

— Она будет... нейтрализована, — ответил Хент и сделал небольшую паузу — мимо нашей веранды проходила группа мужчин и женщин. Я поднял на них глаза, потом повернулся к своим собеседникам и тут же резко обернулся. Люди уже скрылись из виду.

— Это не Мелио Арундес? — прервал я генерал-губернатора на полуслове.

— Что? Ах да, доктор Арундес. Вы знаете его, господин Северн?

Ли Хент сердито уставился на меня, но я как ни в чем не бывало ответил:

— Да, знаю. — Хотя на самом деле ни разу не встречался с Арундесом. — Что он делает на Гиперионе?

— Шесть месяцев назад его экспедиция прибыла сюда по поручению Рейхсуниверситета Фрихольма — провести дополнительные исследования Гробниц Времени.

— Но Гробницы закрыты для ученых и туристов, — возразил я.

— Верно. Однако их приборы — мы разрешали еженедельно передавать сводку их показаний по мультипередатчику консульства — уже тогда свидетельствовали об изменении антиэнтропийных полей вокруг Гробниц. В Рейхсуниверситете догадались, что эти изменения свидетельствуют о меняющемся состоянии Гробниц, и отправили сюда ведущих ученых Сети, чтобы те исследовали феномен.

— А вы не дали им разрешения, — полувопросительно-полуутвердительно заметил я.

Ответная улыбка Тео Лейна была холодной.

— Это секретарь Сената Мейна Гладстон не дала им разрешения. Запрет посещать Гробницы — прямое указание ТК-Центра. Будь моя воля, я запретил бы паломничество, а экспедиции Арундеса дал зеленую улицу! — И он снова повернулся к Хенту.

— Извините. — Я выскользнул из-за стола.

Арундеса и его коллег — трех женщин и четверых мужчин, чей облик свидетельствовал, что все они из разных миров Сети, — я нашел двумя верандами дальше. Они склонились над своими тарелками и научными комлогами, перебрасываясь настолько заумными терминами, что самый ученый талмудист умер бы от зависти.

— Доктор Арундес?

— Да? — поднял он голову. Я его видел — глазами Сола — лет двадцать назад. Сейчас он разменял седьмой десяток, но время пощадило удивительно красивый профиль, бронзовую кожу, упрямый подбородок и волнистые черные волосы. Лишь на висках проступала седина, но взгляд карих глаз был юношески ясен и пристален. Я понял, почему молодая аспирантка влюбилась в него без памяти.

— Меня зовут Джозеф Северн, — представился я. — Мы не знакомы, но я знал вашу приятельницу... Рахиль Вайнтрауб.

В следующую секунду Арундес был уже на ногах. Принося на ходу извинения своим спутникам, он повлек меня за локоть к выходу и дальше, по закоулкам «Цицерона», пока мы не нашли свободного кабинета под круглым окном, выходящим на красные черепичные крыши. Выпустив мой локоть, он смерил меня оценивающим взглядом, от которого не укрылась нездешняя одежда, потом вывернул мою руку в поисках красноречивой синевы от поульсенизации на запястьях.

— Вы слишком молоды для знакомства с ней, — резюмировал он. — Или вы знали Рахиль уже ребенком?