Падение Горизонта

— Какой район, какие времена — такой и Робин Гуд.

— Слушай, а откуда ты их взял столько?

— Попросил у Джошуа, тот вчера за вечер синтезировал в своей лаборатории на пару месяцев вперед. И мета наварит на будущее, если понадобится, — дурное-то дело нехитрое. Ладно, мы уже пришли.

Взглядам агентов предстал старый одноэтажный каркасный дом, явно видавший лучшие времена. Голубая краска на фасаде давно облупилась, одна из оторванных ставень валялась неподалеку, а чердачное окно было забито фанерой, причем, судя по ее цвету, последние лет десять. Придорожный почтовый ящик, распухший от конвертов и газет (судя по характерному исполнению, рекламных), красноречиво говорил о том, что корреспонденция хозяина интересует в последнюю очередь.

Биркланд осторожно поднялся по высушенным годами скрипучим ступеням крыльца и надавил на пуговку звонка, прислушался к дребезжащему звуку, подождал немного, затем позвонил еще раз.

— Похоже, никого нет дома.

— Логично, согласно досье, мистер Дабаи жил один. Пошли, обойдем дом, если что — войдем сзади, чтоб тут на улице не светиться.

Сзади жилище сторожа было не более приветливым, чем с фасада. Доминировавшей на заднем дворе постройкой была окруженная островками сухой травы монументальная конура, исходя из размеров, рассчитанная не менее чем на гризли, правда, тоже пустая (причем, судя по остаткам кожаного ошейника на цепи и по выбеленной молнцем пыльной миске, пустовала она не один десяток лет). Холлоран кивнул напарнику на дверь, тот извлек из внутреннего кармана пиджака кожаный несессер с отмычками и принялся воевать с замком. Через минуту замок капитулировал, и агенты вошли в жилище мистера Быстрого Ветра Дабаи, предположительно, ныне покойного.

— Может, он ветром был и быстрым, но весьма затхлым, — Холлоран поморщился. — Господи, да сюда парней из Центра по контролю заболеваний надо вызвать, чтобы они сожгли этот гадюшник.

Голландец медленно обвел взглядом кухню: старый облупленный линолеум, потертые обои, гора засохшей посуды в мойке и бьющийся в эпилептическом припадке престарелый холодильник.

Андерс прошел через арку с бамбуковой занавеской в следующую комнату, ей оказалась гостиная.

— Фу-у-у, как можно это есть?

Облаченной в латексную перчатку рукой Биркланд поднял с журнального столика пластиковый контейнер с каким-то готовым «телеобедом», — вероятно, производитель подразумевал, что там должны были быть мак-н-чиз, но после многократной заморозки и разогрева содержимое походило не на макароны, а на оконную замазку. Запах оно издавало соответствующий, что, впрочем, совершенно не смущало жирных мух, барражировавших вокруг журнального столика, точно бомбардировщики.

— Ладно, не увлекайся критикой чужого образа жизни. — В гостиной появился Холлоран, натягивая перчатки. — Нам надо попытаться выделить круг общения старика.

— Да не общался он ни с кем. Ходил на работу, дома сидел бобылем.

— И по четвергам в группу поддержки алкоголиков.

— Точно? — Андерс двумя пальцами приподнял полупустую бутыль дешевого джина. — Тогда ни хрена ему группа поддержки не дала.

— Надо же… минуту. — Бамбуковые занавески зашелестели еще раз, выпуская Голландца обратно на кухню. — Тут в помойном ведре, кроме инопланетной цивилизации, еще пара бутылок.

— Да, похоже, в этой радости жизни старик себе не отказывал.

Холлоран, словно вихрь, пронесся по гостиной в сторону коридора. Стопка порножурналов двадцатилетней давности не выдержала такого быстрого перемещения рядом и соскользнула на пол, подняв клубы пыли.

— Ты что-то нашел?

— В мусорке целлофановая упаковка от чего-то вроде блокнота или альбома. Дорогого. Нехарактерно.

— Что, ищем блокнот?

— Или блокнот, или дневник, или что-то вроде. Глубоко не зарывайся, подозреваю, пыль тут может быть зыбучей. Ищи там, где следы пыли потревожены.

— Слушай, ну уж поиску ценностей на чужой территории меня можешь не учить.

Андерс встал в центре гостиной, закрыл глаза и словно прислушался, затем с закрытыми глазами начал поворачиваться, будто дирижируя невидимым оркестром. Когда он остановился, указательный палец его правой руки указывал на кресло.

— Да вы издеваетесь.

С видимым отвращением Биркланд сел в кресло, опустил руки на подлокотники, затем чуть ниже… и его левая рука скользнула в дыру в обивке кресла, чтобы вернуться мгновение спустя с перетянутым шнурком черным «молескином» в кожаной обложке.

— Так, что тут у нас…

Агент погрузился в чтение, не замечая ничего вокруг, и именно таким, отрешенным и погруженным в содержимое блокнота, и нашел его спустя пять минут матерящийся вполголоса и отряхивающий пыль с рукава пиджака напарник.

— Эй, Викинг!

Молчание в ответ.

— Биркланд, ты что-то нашел?

Молчание.

Холлоран медленно, не теряя Андерса из вида, вышел на кухню и сбросил ремешок кобуры.

— Мама-Наседка, ответь Голландцу.

— Здесь Мама-Наседка, слушаю тебя.

— Срочно «Джей» на Трейд-юнион стрит, четырнадцать. Снаряжение по протоколу «Орфей», здесь ситуация тридцать с агентом Биркландом, меметическая угроза, код оранжевый.

— Меметическая угроза, код оранжевый, подтверждаю. Ждите, патрон.