Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 2

– Входите! – с тревогой произнесла я. Он вошел.

Я стояла перед ним, бледная, трепещущая.

– Лусия! – произнес он и невольно протянул ко мне руки.

– Нет! – отстранилась я. – Нет, Рамон!

– Ты не любишь меня?

– Я недостойна тебя.

– Это не так, это не так, Лусия! Я прошу, я умоляю тебя быть моей женой! Я люблю тебя.

– Нет, – снова повторила я спокойно и решительно. – Нет.

– Но почему, Лусия, почему? За что ты так наказываешь меня?

– Я понимаю, что ты любишь меня, Рамон. Увы, я никогда не любила тебя. Нет, нет, ты вовсе не был мне ненавистен. Я даже с детским удовольствием мечтала о нашей совместной жизни, о том, как мы поедем в столицу, как будет весело и хорошо. Я признаюсь тебе, я без отвращения думала о телесной близости с тобой, о поцелуях и объятиях. Мне даже хотелось этого. Нет, это не то чтобы природная страстность говорила во мне, просто я, как всякий ребенок, поскорее желала стать взрослой и делать все то, что делают взрослые, и что запрещено делать детям…

– Но ведь еще не поздно, Лусия, еще не поздно! – вскрикнул Рамон. – Мы будем счастливы. Для меня ты – все та же милая чистая девочка…

– После того, что произошло? – с горечью спросила я.

– Для меня ничего не произошло. Я все предал забвению. Мы все начнем с самого начала.

– Нет, Рамон, – я горестно покачала головой. – Я ценю твое благородство. Но я не достойна твоей благородной души. Я сама не понимала, не сознавала, что делаю. Я совершила страшный грех, не думая. Но потом, Рамон, потом!.. Целую неделю я грешила осознанно. Моя душа, мое тело загрязнены. Я не смогу быть тебе верной и почтительной супругой. Я знаю это. И не уговаривай меня, умоляю!

– Как же ты намереваешься жить дальше? – спросил мой незадачливый жених.

– Дальше? – переспросила я.

– Я поговорю с твоими родителями, – горячо предложил он. – Я уговорю их снова взять тебя в родительский дом. Если я, твой жених, тот, кто оскорблен более всех, прощаю тебя, то они, родные отец и мать, тем более должны простить…

Он был прав. Он был благороден, он проявлял ко мне невиданное милосердие. На какой-то миг я подумала, а не лучше ли послушаться его. Он уговорит моих родителей. Я вернусь домой. И что дальше? О, конечно, он станет посещать, навещать меня, он будет клясться мне в любви. А я? Пройдет время. Быть может, я сама упускаю свое счастье? Быть может, я еще смогу ответить на его любовь? Правда, меня больно задело то, что он сказал, что прощает меня. А впрочем, как иначе он мог сказать? Что он не считает меня виновной? Но это была бы ложь. Я молча обдумывала, что мне ответить на его предложение. Почувствовав, что я заколебалась, что я вот-вот соглашусь, он простер ко мне руки. На этот раз я отстранилась не так решительно.

– Хорошо, Рамон, – смущенно произнесла я. – Я согласна на твое предложение. Попытайся уговорить моих родителей.

Рамон восторженно улыбнулся и выбежал из комнаты.

Дня два он не появлялся у меня. От служанки, приставленной ко мне, я узнала, что отец Рамона не позволяет сыну видеться со мной.

– Я не в силах противиться твоему желанию во что бы то ни стало жениться на этой девушке, – говорил отец сыну, – хотя я считаю подобное твое решение очень и очень опрометчивым. Девушка эта – падшее создание, и ты не будешь с ней счастлив. По крайней мере я не желаю, чтобы ваши любовные свидания до брака происходили в моем доме.

В ответ Рамон стремился убедить отца, что я – чистое, невинное, жестоко пострадавшее в жизни существо. Но убедить своего отца в этом ему не удавалось. Тогда, желая показать себя все же послушным сыном, Рамон перестал видеться со мной.

Он посетил моих родителей и повел с ними переговоры о моем возвращении в родительский дом. Сначала отец мой даже имени моего слышать не желал, а мать лишь горько плакала. Но постепенно сила любви Рамона ко мне тронула их сердца. Отец уже готов был снять с матери страшную клятву, взять назад свои проклятия. Мать же втайне горячо мечтала о моем возвращении. Как всякая мать, она готова была всегда найти оправдание своему ребенку. И теперь, потеряв сына, она хотела вернуть хотя бы дочь.

Итак, мой отец обещал Рамону подумать. Но в одном мои родители были совершенно согласны с отцом Рамона. Они тоже считали, что я не должна оставаться в доме своего бывшего (а, возможно, и будущего) жениха. Решено было отвезти меня в монастырь Святой Клары. Тем более, что здоровье мое совершенно поправилось.

В карете отца Рамона меня отвезли в монастырь. Этот монастырь я хорошо знала. Когда я была совсем маленькой, мы часто бывали здесь с матерью. А когда я подросла, я целый год прожила здесь. Добрые монахини учили меня грамоте, чтению, счету, вышиванию.

Конечно, даже в монастыре знали, что со мной произошло. Но встретили меня приветливо. Мать-настоятельница отвела мне одну из гостевых комнат. Было оговорено, что я пробуду в монастыре до тех пор, пока родители не возьмут меня домой.