Падение Иерусалима

— Не исключено. Но я не собираюсь являться именно на это свидание — постараюсь договориться заново.

— Вот как!

— Знаешь, весь мой опыт подсказывает, что от раковой опухоли надо избавляться сразу — вырезать ее, и все. Нечего время тянуть. И врачи так советуют.

— Вы встретитесь с Саадом в Париже?

— Нет — и ни с кем другим тоже. Теперешняя наша задача не должна быть связана с нашей деятельностью в Европе. Только ты и я знаем о ней.

— А Эссат?

— Нет. Мы с тобой едем в Париж, а он останется здесь, и вилла будет для него закрыта.

За тридевять земель от упомянутой виллы — в Версале, где в воскресенье стояла великолепная солнечная погода, — проводил свою ежегодную выставку клуб любителей кошек. Недавний президент этого клуба Альфред Баум — обладатель великолепной, отмеченной наградами пары, признанный знаток кошачьих достоинств — был по горло занят: он был в составе жюри, оценивая представительниц длинношерстных пород. Здесь, в компании со своими единомышленниками — большей частью это были дамы, среди членов версальского клуба мужчин немного, — он чувствовал себя великолепно и выглядел самым обычным, средних лет французом: плотная фигура, помятый костюм цвета беж, в глазах спокойное достоинство и легкая сардоническая усмешка. Мадам Баум, чей интерес к кошкам не простирался столь уж далеко, осталась дома, к ней пришли гости. Баум любил такие дни, полагая, что они просто необходимы человеку, чтобы расслабиться и вернуться к самому себе. «Отношения между человеком и кошкой — это тот моральный уровень, к которому люди должны стремиться, устанавливая собственные взаимоотношения. Доверие, не исключающее хорошо взвешенных предосторожностей; привязанность в разумных пределах; взаимный обмен — за свой комфорт и пропитание кошка дарит вам дружбу и эстетическое наслаждение. И, наконец, это отношения мирные и спокойные, в которых ни одна из сторон не стремится утвердить свое преимущество. Вот как складываются отношения с кошкой, и это прекрасная модель для любых человеческих связей».

Он имел обыкновение излагать эти принципы у себя дома, и его жена, по правде сказать, никогда не могла понять, шутит он или говорит всерьез.

— Надо было тебе философом стать, Альф, — отвечала она. — Или ветеринаром.

— Философию я изучал, но ты же знаешь — мой папаша хотел сделать из меня священника, я только зря два года потратил… Хотя, впрочем, и теология, и философия в моей работе нелишни.

Сейчас он прохаживался вдоль клеток, внимательно разглядывая их обитателей, а гордые владельцы экспонатов проявляли преувеличенную вежливость по отношению к соперникам, изо всех сил стараясь скрыть таким образом снедающее их желание выиграть приз.

Баум остановился возле лиловой бирманской.

— Производит хорошее впечатление, — сказал он владелице. Окружающие стояли в почтительном молчании, пока он, приподняв мордочку кошки, изучал линию лба и подбородка. — Приятное выражение глаз, и уши красивой формы. Цвет глаз тоже хороший. — Баум бормотал про себя, делая отметки в блокноте и позабыв о хозяйке, а та внимала ему с трепетным вниманием. — Хорошие пропорции хвоста по отношению к телу. — Он осмотрел лапки: подушечки почти целиком розовые. — Прекрасно! — и обернулся, наконец к хозяйке кошки:

— Поздравляю вас, мадам. Цвет меха наилучший для этой породы. Очень ровный, и кончики лап совершенно белые. Глаза тоже хороши — чистые, почти фиолетовые.

Он отступил на шаг, покачал головой, откровенно любуясь красивым зверьком. И тут боковым зрением увидел знакомую фигуру — жена подавала ему знаки, прикладывая одну руку к уху и вертя в воздухе другой, будто набирая телефонный номер.

— Простите, мадам, какое-то известие для меня.

Он улыбнулся владелице лиловой бирманской и поспешил к жене.

— Извини, что беспокою, Альфред, но звонил Алламбо. Тебе нужно связаться по телефону с каким-то приятелем. Я так торопилась — Алламбо говорит, что это очень и очень срочно.

Мадам Баум, вся раскрасневшаяся, обмахивалась программкой выставки, которую ей вручили на входе. Она действительно спешила, а день был жаркий.

— Спасибо, дорогая. Сейчас пойду позвоню, только скажу еще пару слов мадам Жакоб, а то она расстроится, что я недохвалил ее сокровище. Но кошка действительно роскошная…

Он вернулся на прежнее место, сделал еще пару комплиментов, объяснил коллеге из жюри, что сейчас уйдет ненадолго, и направился в бистро по соседству.

Бен Тов был вне себя от нетерпения и не тратил времени на всякие там «шалом».

— События развиваются. Ханиф в Париже. С ним женщина, ее зовут Расмия Бурнави. Описания нужны?

— У нас на обоих есть досье.

— Ханиф без бороды. У девчонки длинные волосы.

— Ладно.

— Мы не знаем, под какими именами они путешествуют. Остановятся скорее всего порознь. То есть, в разных отелях — мой человек думает, что квартирой они вряд ли воспользуются.

— Как же я их найду? Без полиции не обойтись, а привлекать ее нельзя.

— Это твоя проблема.