Падение Иерусалима

   — Ты слишком тяжела и сильна, чтобы мои старые руки могли снести тебя вниз по крутой лестнице, и я вынуждена уступить, — спокойно ответила Нехушта. — В конце концов, еды у нас с собой достаточно, а наши ангелы-хранители с одинаковым успехом могут уберечь нас не только в грязных пещерах, но и на вершине башни. Да и стоит понаблюдать за таким боем.

Перестроившись за своими укреплениями, во главе с префектом Марком и другими военачальниками, римляне снова вышли на площадь; на полпути их встретили евреи, получившие подкрепление из Храма; среди них был и Халев. Там, на открытой площади, они вступили в рукопашную, и ни одна из сторон не хотела отступить ни на пядь. Через каменную решётку Мириам следила за боем; но из всего множества сражающихся её внимание приковывали лишь двое — Марк, которого она любила, и Халев, которого она боялась. На Марка напал один из солдат-евреев, заколол его коня и был, в свою очередь, сражён римлянином, бросившимся на выручку к своему начальнику. После этого Марк сражался на ногах. Халев зарубил сперва одного римского солдата, затем другого. Мириам поняла, что он пробивается к Марку. Марк, видимо, тоже это понял, потому что решительно двинулся навстречу своему давнишнему врагу. Они сошлись и обменялись несколькими ударами, но их тут же разлучила атака конных римлян, после чего обе стороны, подобрав раненых, возвратились на исходные позиции.

Так, с промежутками в два-три часа, битва продолжалась с утра и до полудня, с полудня и до заката. К вечеру римляне прекратили атаки, только защищались, ожидая подкреплений от войск, стоящих снаружи города или освободившихся после боев в каком-нибудь другом квартале.

Преимущество — или его видимость — оставалось за евреями, они заняли все окрестные разрушенные дома и простреливали площадь из своих луков. Тогда-то и оправдались опасения Нехушты: располагая часом-другим свободного времени, евреи взяли бревно и пробили замурованную дверь.

   — Смотри, — проговорила Нехушта, показывая вниз.

   — О Ну, я была не права, — воскликнула Мириам. — Из-за меня и ты в опасности. Но я не могла уйти. Что же нам теперь делать?

   — Сидеть спокойно, пока они не поднимутся сюда, — мрачно ответила Нехушта. — Тогда, если у нас будет время, мы постараемся объяснить, кто мы такие.

Евреи, однако, не поднялись на башню: они боялись, что римляне могут застать их врасплох и они не успеют спуститься. Они только снесли в башню тяжелораненых, которых нельзя было отправить в безопасное укрытие.

Сражение на какое-то время прекратилось, солдаты с обеих сторон развлекались, выкрикивая издевательства и оскорбления или вызывая друг друга на поединки. Из-под прикрытия стены выступил вперёд Халев и прокричал, что, если префект Марк осмелится встретиться с ним один на один, он скажет ему кое-что любопытное. Хотя Марка и удерживали, он вышел из-за укрепления и сказал:

   — Я готов тебя выслушать.

Они сошлись в центре площади и о чём-то заговорили, Мириам и Нехушта не могли расслышать ни слова.

   — Они будут сражаться? — спросила Мириам.

   — Вполне вероятно, ибо каждый из них поклялся убить другого.

В конце разговора Марк покачал головой, как бы отклоняя какое-то сделанное ему предложение, и показал на своих легионеров, которые внимательно за ним наблюдали, затем вернулся и направился к своим позициям. Халев последовал за ним, крича, что он трус, боящийся сразиться с ним один на один. При этом оскорблении Марк вздрогнул, но пошёл дальше, намереваясь, видимо, присоединиться к своему отряду; Халев, обнажив меч, ударил его плашмя по спине. Евреи захохотали, римляне же, видя, какое нестерпимое оскорбление нанесено их префекту, разразились негодующими криками. Марк, с мечом в руке, повернулся и бросился на Халева.

Именно этого и ждал Халев: он знал, что ни один римлянин, тем более Марк, не стерпит такого позора. Уклоняясь от ослеплённого яростью врага, Халев львиным прыжком отскочил в сторону и, крепко сжав меч в своей жилистой длинной руке, изо всех сил обрушил его на голову Марка. Не будь шлем так прочен, от такого удара его череп раскололся бы надвое, и всё же меч пробил шлем и рассёк голову до кости. Марк зашатался, широко раскинув руки, и выронил меч. Прежде чем Халев успел ударить его вновь, римлянин пришёл в себя и, зная, что у него нет оружия, сделал единственное, что ему оставалось, — ринулся прямо на врага. Халев полоснул его по плечу, но стальные доспехи выдержали удар, и в следующий миг Марк крепко обхватил его руками. Они покатились по земле; еврей пытался заколоть римлянина, а римлянин — задушить его голыми руками. Из-за римских укреплений послышался дружный крик: «На выручку! На выручку!», тогда как евреи вопили: «Хватайте его! Хватайте!»