Падение Империи

— Ну тогда узри дракона и умри, Лок-Хай’Эред! — тёмного Айдана окутал тёмный дым и на его месте появился чёрный дракон, состоящий из клубов дыма, из его недр горел кроваво-алый огонь. «Грифон — первый, кто бился за Олрида. Грифон — первый, кто бился за рассвет» Тьма исчезла, растворилась в свете, что исходил от него. Он не понял этого сразу. Осмотрев себя, он почувствовал тепло, лучи света, исходящие из его него. Он был огнём, молнией и холодом. Он был небом и землёй. Он — Айдан СтоннКассел, был грифоном. Он — грифон Рок’Яндара. Тёмный Айдан, слуга Ненасытного, дрогнул, когда светлый Айдан, подобно солнцу, направил Свет, в виде жидкого огня, сотнями копий, прямо в тело чёрного дракона.

— Да кто ты такой?! — рычал он, умирая в мученьях

— Сержант Пятнадцатого Красного Легиона Кинхарта и Кровогорья. Айдан СтоннКассел, прошлом Анкит! — воскликнул Айдан.

Сотни, даже тысячи копий из жидкого света впились в тьму и когда тёмный дракон взмолился о пощаде и задрав голову вверх, взорвался, распадаясь на тёмную пыль, который выжигал свет, источавшийся Айданом. Он победил.

***

Спустившись с неба, словно с магических, невесомых ступеней, Айдан предстал перед армией недавно убитого Лоренца и армией Хелены. Грифоновы крылья, выращенные из первородного, чистейшего огня, расправились в полный размах. Корона из синего пламени, увенчанная яхонтом из молний, сверкала, как будто сейчас царила ночь. Глаза его вновь стали человеческими. Как сотни космических светил, он источал неимоверный и ослепительный свет. Расправив руки в стороны, он обратился к армии южан

— Всё кончено! Я — Айдан СтоннКассел! Я — Наследник Нерана! Сдайтесь и я обещаю вам честный суд! Бейтесь и умрите смертью позорных собак! — голос его был подобен армаде ревущих драконов. Южане стояли и молчали. Один из них вышел вперед, и бросил к ногам Айдана свой меч с щитом. Южанин отстегнул шлем и встал перед ним на колени

— Слава Наследнику Нерана! Слава СтоннКасселу! Слава Чемпиону Всевышних! — кричали южане, один за другим падая ниц пред Айданом. Они победили в этой битве.

— Славься сержант Айдан СтоннКассел! Славься он великой славой! — прокричали Терон и Корр, вставая перед ним на колени. Гарет и Орин делает так же, как и солдаты Хелены. В глазах императрицы Айдан видит две вещи. Страх и надежду.

Эпилог

Как же глупо Пэтрот попался в плен к Марию! Знаменитейший контрабандист не спел ускользнуть вовремя и был схвачен гвардейцами императрицы, предварительно оглушенный лихим ударом какой-то коряги в затылок! Теперь его каждый вор и бандит засмеёт! Почти неслышно просмеявшись с собственной шутки, Рендон посмотрел в сторону камерной решётки. В сырых коридорах этих каземат были слышны шаги. Цок-цок-цок. Сразу было ясно, что шагает женщина, но вот Сейну на пороге он даже не помышлял увидеть. Неужели сжалилась? Проклятые оковы мешали ему даже ходить, в уже который день своего заключения он сидел практически неподвижно, прилаживая усилия только для того чтобы поесть и справить после этого нужду.

Рыжеволосая сайнкторка пришла в сопровождении своего «дракончика»

— Только не долго — говорит он ей под ухо, отворяя дверь его каземат.

— Ублюдок, она моя! Думаешь кровушка тебе поможет? Как бы не так! Вот высвобожусь и перережу тебе твою глотку, сын суки! — Пэтрот кричит и дёргаться, пытаясь вырваться из цепей. Он похож на одичавшего пса, загнанного в угол. Пэтрот, который ускользал от имперских сил, теперь был пойман, так глупо, так легко! Он был в обмотках, он был в каком-то вранье, он уже не был первым контрабандистом материка. Он был жалким шакалом, подстать погибшему Пэтроту. Сейна смотрит на него совсем холодным взглядом карих глаз. Пэтрот, играючи, тянется к ней, чтобы попробовать её губки на вкус, и помять грудь.

- В Карден-Холле я обещала тебе вернуть долг — говорит она, вспомнив чуть ли не стародавнюю клятву, данную ей, когда она возненавидела его. Пэтрот вкидывает подбородок, гордо, словно именно он победил в войне. Лезвие ножа сверкнуло в блеске факельного огня. Глаза Пэтрота расширились, он схватился за горло и упал на колени, захлёбываясь собственной кровью, тихо прошипев её имя. Девушка вложила его в руку окровавленный нож

— Гори во Вратах Харды, сын суки — говорит она, обернувшись через плечо, когда уходила из каземат, под руку с Айданом. Кровавая лужа растекаться по холодным и сырым камням, а губы Пэтрота тронула безумная улыбка.

***

Сейна больше не ворочается во сне, девушка спит без задних ног, еле слышно посапывая. Айдан накрывает её тёплым одеялом, а сам идёт к главному балкону дворца. Слуги кланяются ему, словно он император. Они благодарят его, почитают и восславляют и из-за этого он чувствует себя круглым дураком. Красивый балкон с изыскано расшитыми портьерами красного цвета, был уже занят Тероном.