Падение империи

Не успел он это произнести, как из глубины плохо освещённой комнаты вынырнул короткого роста, но очень широкоплечий человек лет тридцати, с круглой головой и топорщащимися ушами. Острая чёрная бородка в сочетании с маленькими, близко посаженными глазками придавали ему козлиную внешность. Глухонемой от рождения, Кяр мог различать слова только по движениям губ.

– Веди меня к хозяину,– сказал, жестикулируя слуга немому.

Тот понял его, одобрительно кивнул и взглядом велел следовать за ним. Они зашагали к самой отдалённой пристани порта, где мерно покачивалось множество галер. Подойдя к одной из них, они поднялись на борт. Здесь их встретили двое бородатых мужчин с большими чёрными усами, одетые в просторные штаны белого цвета, опоясанные шнурком с вышитыми концами. Поверх штанов на них были надеты шёлковые рубашки, доходившие до икр. На головах красовались тюрбаны из красного сукна. Обуты они были в лёгкие ботинки из жёлтого сафьяна. Турецкая речь была непонятна слуге и сильно резала слух. Увидев Кяра, турки засуетились и пропустили обоих на судно. Слуга и Кяр зашли в полутёмное помещение.

– Зачем пришёл?– вдруг из темноты раздался голос, с трудом произносивший греческие слова. Слуга-грек понял, что эти слова обращены к нему и ответил:

– Час назад я увидел то золото, которое ты разыскиваешь, мой господин.

– Да? Где же ты видел это?– спросил недоверчиво плохо говорящий по-гречески голос. Глаза слуги стали привыкать к темноте, и он смог разглядеть силуэт говорящего с ним человека. Тот возлежал на просторной тахте со множеством подушек. Рядом с ним белело нагое женское тело, сильно выделявшееся на фоне зелёного шёлка.

– Я видел это золото в ювелирной лавке моего хозяина,– ответил слуга.

Услышав это, лежащий на тахте человек резко вскочил и жестом велел одалиске удалиться. Женская фигурка быстро завернулась в покрывало и исчезла.

– Продолжай,– приказал он.

– Это золото принесли друзья моего хозяина, иудеи из Александрии. Они обменяли золотую монету с изображением богини Артемиды на ювелирное украшение. В Смирну прибыли на судне «Ангел», что стоит на центральной пристани. Я сам их туда провожал.

Человек задумчиво начал ходить по комнате.

– И много ещё у них этих монет?– наконец произнёс он.

– Я не знаю, мой господин,– сказал слуга,– они говорили на непонятном для меня языке и мне не удалось ничего разузнать.

– Где сейчас находится эта монета?

– В доме у моего хозяина. В особом шкафу, где он хранит свои драгоценности.

– Ты отправишься вместе с Кяром туда и любой ценой добудешь мне эту монету. И чтоб через час она была у меня!

Слуга пытался возразить, но его уже никто не слушал.

– Кяр,– обратился к глухонемому его господин, стараясь говорить для него внятно, по-турецки,– если понадобится, употреби свою силу, но монету принеси любой ценой. Иди, он укажет тебе дорогу.

Кяр прочёл приказ по губам, понимающе кивнул и скрылся вместе со слугою.

Оставшись один, человек стал сосредоточенно расхаживать по комнате. Это был среднего роста коренастый мужчина лет сорока. Большой орлиный нос придавал его лицу хищническое выражение. Смотрящие с коварством глаза подозрительно сверлили окружающих. Звали этого человека Селим.

После захвата византийского города Бурса в руки туркам попали сведения об истинных размерах богатств Византии, а также о возможных местах их нахождения. Естественно, ядром византийского могущества и процветания был Константинополь. Здесь, по всей вероятности, были сконцентрированы основные сокровища империи. Однако источники, захваченные в Бурсе, свидетельствовали о том, что на периферии также имеются немалые богатства.

Тысячелетняя Византия была преемницей всех больших и малых государств, которые на протяжении многих столетий возникали, процветали, обогащались и распадались на её огромных пространствах. Богатства правителей этих, давно канувших в бездну истории стран, переходили во владение Византии. Одним из источников этих богатств было золото лидийского царя Крёза. Письменные свидетельства, найденные османами в Бурсе, говорили о существовании огромного состояния, оставленного царём Крёзом. Однако те же источники ничего не говорили о конкретном его местонахождении.