Падение Константинополя. Гибель Византийской империи под натиском османов

Эти венецианцы предложили свои услуги, потому что случайно оказались в Константинополе, когда началась война, и гордость и благородство помешали им сбежать. Но были и такие генуэзцы, которые, испытывая стыд из-за трусости своего правительства, добровольно прибыли из Италии воевать за христианство. Среди них были Маурицио Каттанео, два брата ди Лангаско, Джеронимо и Леонардо, и трое братьев Боккиарди, Паоло, Антонио и Троило, которые снарядили и доставили за свой счет небольшой отряд солдат. 29 января 1453 года горожан ободрила новость о прибытии знаменитого генуэзского кондотьера Джованни Джустиниани Лонго, молодцеватого мужчины, принадлежавшего к одной из знатнейших фамилий республики, и родственнику влиятельного дома Дориа. С собой он привел семьсот хорошо вооруженных солдат, четыреста из которых нанял в Генуе и триста – на Хиосе и Родосе. Император принял его с радостью и предложил ему стать господином Лемноса, если удастся прогнать турок. Джустиниани был известен как опытный защитник городов, обнесенных крепостными стенами, поэтому его сразу же назначили командовать обороной всех стен, проходивших по суше. Он не стал зря терять времени и тотчас же приступил к исполнению обязанностей, тщательно осмотрел все стены и укрепил их в тех местах, где счел необходимым. Хотя венецианцев было трудно уговорить трудиться рядом с генуэзцем, такова была сила его личности, что они добровольно согласились работать под его началом. По просьбе Джустиниани Тревизано вновь открыл и расчистил ров, который шел от Золотого Рога вдоль Влахернских стен, пока местность не начинала повышаться. Многие горожане из Перы присоединились к обороне, поскольку, как писал позднее их подеста, были уверены, что крах Константинополя будет означать и гибель их колонии.

Люди приезжали воевать и из более далеких земель. Каталонская колония Константинополя самоорганизовалась под началом своего консула Пере Жулиа, и к ним присоединилась группа каталонских моряков. Из Кастилии явился галантный дворянин дон Франсиско де Толедо, утверждавший, что происходит из императорской династии Комнинов, и потому называвший императора кузеном[42]. Под началом у Джустиниани служил инженер по имени Иоганнес Грант, обычно его называли немцем, но он вполне мог быть шотландским искателем приключений, который добрался до Леванта через Германию[43]. Османский претендент Орхан, с детства живший в Константинополе, тоже вместе со своими домочадцами предложил свои услуги императору.

Не все итальянцы в городе отличились таким же мужеством, как Минотто и Джустиниани. В ночь на 26 февраля семь кораблей под командованием Пьетро Даванцо, шесть с Крита и один из Венеции, выскользнули из Золотого Рога с семьюстами итальянцами на борту. Их бегство нанесло серьезный удар обороне. Больше никто, ни грек, ни итальянец, не последовал их примеру[44].

К началу осады в Золотом Роге оставалось двадцать шесть боеспособных кораблей, не считая более мелких судов и торговых кораблей генуэзцев из Перы, стоявших на якоре под стенами колонии. Пять были венецианскими, пять – генуэзскими, три – критскими, по одному было из Анконы, Каталонии и Прованса, и десять принадлежали императору. Почти все были высокопалубные, без весел и приводились в движение парусами. По сравнению с турецкой армадой это была всего лишь маленькая флотилия. Несоизмеримость сухопутных сил была еще больше.

В конце марта, когда турецкая армия уже двигалась по Фракии, Константин вызвал к себе своего секретаря Сфрандзи и велел ему провести перепись всех находящихся в городе мужчин, способных держать в руках оружие, включая монахов. Когда Сфрандзи сложил все свои списки, оказалось, что население насчитывает всего 4983 грека и чуть меньше двух тысяч иноземцев. От этих цифр у Константина кровь застыла в жилах, и он приказал Сфрандзи о них молчать. Но итальянские очевидцы пришли к аналогичным выводам[45]. Против полчищ султана численностью около восьмидесяти тысяч человек и целых орд нерегулярных войск огромный город с его четырнадцатимильными стенами мог выставить всего лишь без малого семь тысяч бойцов.

Глава 6. Осада начинается

Пасха – великий праздник в православной церкви, когда каждый христианин радуется, вспоминая о воскресении Спасителя. Но в Пасхальное воскресенье 1453 года не радость наполняла сердца жителей Константинополя. Оно пришлось на 1 апреля. После зимних штормов на Босфоре наступила весна. В садах по всему городу распускались плодовые деревья. Возвращались щебетать в рощах соловьи и аисты строить гнезда на крышах. Небо прочерчивали длинные вереницы перелетных птиц, спешащих по своим летним домам на севере. Но во Фракии их заглушала грохочущая поступь грандиозной армии, людей, коней и волов, тянувших скрипучие повозки.