Падение Константинополя в 1453 году

Оборонявшиеся были достаточно хорошо вооружены метательными копьями и стрелами; у них также были пищали и камнеметные орудия. В городе имелось и несколько пушек, но они себя мало оправдали: во-первых, для них недоставало селитры, и, кроме того, оказалось, что, когда они стреляли с внутренних стен и башен (а это было необходимо для того, чтобы ядра долетали до войск противника), отдача их была настолько сильной, что ломала сами укрепления. В то же время оборонявшиеся были, по-видимому, лучше защищены доспехами, чем большинство турецких солдат[177].

К утру 6 апреля все защитники были на своих местах; со стен они могли наблюдать за тем, как турецкая армия занимает свои позиции. Султан заранее направил значительную часть войск под командованием Заганос-паши на северное побережье Золотого Рога, где они заняли обращенные к Босфору высоты, изолировав, таким образом, Перу и следя за всеми действиями, которые могли бы предпринять генуэзцы. Через заболоченный участок почвы в конце залива была проложена дорога, так что Заганос мог легко взаимодействовать с основными силами. Напротив константинопольских стен от Золотого Рога вверх по гребню до Харисийских ворот стояли регулярные войска из европейской части империи под командованием Караджа-паши, имевшего в своем распоряжении тяжелую артиллерию. Орудия были направлены на одинарную стену Влахернов и особенно на ее наиболее уязвимый участок на стыке со стенами Феодосия. От южного берега Ликоса до Мраморного моря расположились регулярные войска из Анатолии во главе с Исхак-пашой. Султан, очевидно, не очень-то доверял ему и поэтому в помощники Исхаку назначил Махмуд-пашу — полугрека-полуславянина, происходившего из старой императорской фамилии Ангелов, который, перебежав к туркам, стал ближайшим другом и советчиком султана. Сам Мехмед принял на себя командование войсками, расположенными в долине Ликоса, напротив Месотихиона. Он разбил свой красный с золотом шатер в четверти мили от городских стен. Перед ней находились его янычары и другие отборные войска, а также самые мощные орудия, в том числе великий шедевр Урбана. Сразу за главными линиями отдельными группами стояли башибузуки, готовые двинуться в любом требуемом направлении. Перед своими позициями по всей длине стен турки выкопали траншею, над ней соорудили земляной вал с невысоким частоколом, в котором были сделаны на близком расстоянии друг от друга проходы[178].

Флот под командованием Балтоглу имел приказ блокировать побережье, чтобы город не мог получить какой-либо помощи со стороны моря. Вдоль берега Мраморного моря постоянно патрулировали турецкие корабли, так что ни одно, даже мелкое судно не могло приблизиться к небольшим прибрежным гаваням. Однако главная задача Балтоглу состояла в том, чтобы прорваться через заграждение, препятствующее доступу в Золотой Рог. Сам он расположился на Босфоре недалеко от причала, известного под названием Двойные Колонны, где теперь находится дворец Долмабахче. Там через десять дней после начала осады к нему присоединилось несколько крупных судов с тяжелой артиллерией на борту, прибывших из портов Северной Анатолии[179].

Когда император увидел турецкие войска, собравшиеся перед стенами, он предложил Тревизано, чтобы его матросы — почти тысяча человек — прошли, одетые в свою форму, парадным строем по всему периметру стен, чтобы у султана не оставалось сомнений в том, что среди его противников находятся и венецианцы. Те охотно исполнили эту просьбу[180]. Султан, со своей стороны, в соответствии с законами ислама направил в город парламентеров под белым флагом с последним посланием. В нем говорилось, что согласно закону мусульман султан сохранит жителям города жизнь и имущество, если они сдадутся ему добровольно; в противном случае пощады не будет. Но константинопольцы, которые уже мало верили его обещаниям, не проявили желания предать своего императора[181].

Как только эта формальность была выполнена и орудия заняли боевые позиции, турки начали жестокую бомбардировку городских стен. Когда стали сгущаться сумерки этого первого дня военных действий — 6 апреля, часть городской стены в районе Харисийских ворот была уже серьезно повреждена. Непрерывный обстрел в течение следующего дня превратил ее в руины; однако, воспользовавшись ночной темнотой, защитники города сумели ее восстановить. Тогда Мехмед решил дождаться момента, когда он сможет сосредоточить против уязвимых участков стены значительно большее количество орудий; пока же солдатам было приказано засыпать большой ров, с тем, чтобы они могли немедленно штурмовать брешь, которую артиллерии удалось пробить в укреплениях. Султан также распорядился рыть подкопы под стены там, где почва окажется для этого подходящей. В то же время Балтоглу было приказано проверить крепость заграждения через залив. По-видимому, уже 9 апреля турецкие корабли повели свою первую атаку в сторону залива. Однако успеха они не имели, и Балтоглу решил подождать подхода черноморской эскадры[182].