Падение Коцита

Митра всё-таки скривился. Его душа невольно скользнула в Память Планеты и всё время рассказа перед его глазами стояла картина рассказываемого. Вплоть до того момента, когда победитель, в красных от крови доспехах, оглядывал опустевшее поле с груды изрубленных тел их трёх сотен Низших Коцита, павших в том бою…

Указал пальцем на свою голову:

— Это не из Памяти Планеты, это из твоей памяти?

— Ближе к концу моего существования в первом теле. Мне удалось вырезать резерв, спешащий в тыл ополчению Трёх Озёр. Это помогло Новым выиграть битву, остановило наступление Коцита на данном направлении, а в награду моя душа получила столь сильный урон, что мне пришлось искать смерти при штурме захваченного разбитой нами армией Коцита городе…

Немного помолчав, Митра вздохнул и шепнул, как бы сам себе: «Несправедливо». Но собеседник прекрасно слышал его.

— Если мерить мерами Новых Людей, то да. В их рассказах из меня сделали героя, образец для подражания. Но мы же с тобой из рода Изначальных Душ планеты, и у нас и свои меры, и свои истины. Ты будешь работать в изменившихся условиях, возможно даже, что тебе придётся пролить крови побольше, чем мне. Но и тебе придётся уходить в Пространство Ожидания через смерть твоего тела, Митра. Только так и никак иначе.

— Понимаю, — ответил Митра и, переключая внимание, спросил:

— А что там с вогнутой заточкой?

И снова движение пальца по пальцу.

— Как видишь, заточка по вогнутой стороне не отталкивает, а как бы притягивает, затягивает внутрь своей кривизны встретившуюся на пути цель. Клинок с внешней заточкой может оставить в живых, оставив умирать от потери крови, и с такой раной противник ещё может достать тебя.

Клинок с внутренней заточкой врубается слишком глубоко. Поэтому, в частности, им и не бьют куда попало, по доспехам. Внешнему клинку достаточно силы, скорости и выносливости мечника. Внутреннему требуется мастерство и опыт, чёткая отточенность движений.

Полубог потащил из ножен один из своих парных клинков. Заточка по вогнутой стороне, разумеется. Вынул и выставил перед собой на пальцах рук.

— Для чего нужны эти зубцы на тыльной стороне и этот зацеп ближе к колющему концу на заточенной стороне?

— «Клыки» на обухе и «Зуб» на лезвии необходимы, чтобы цепляться за противника, за его одежду, доспехи, тело. Умение «вертлявого боя», первая основа: как только ты зацепился за тело противника, два тела становятся одним. С общей массой и общим центром тяжести. Выкинул противник в твою сторону вооружённую руку. Боковой стороной клинка отклоняешь атакующую конечность чуть в сторону. При этом используя силу его устремления как точку опоры.

Затем цепляешь Клыками его одежду, доспех, тело, — и придвигаешься к нему ближе. Его рука с оружием в это время не опасна для тебя, она удерживается Клыками.

А пододвинувшись ближе, поражаешь его лицо, шею, перерезаешь горло. Клинок тем же движением проносится за его тело, новый зацеп, — и ты снова используешь его, уже умирающего, как точку опоры для следующего перемещения.

Митра снова поморщился и заметил:

— Когда гляжу глаза в глаза, вижу твоей памятью.

— Тогда скажи мне следующую основу умения «вертлявого боя».

Митра прикрыл глаза, вспоминая чужой памятью, затем произнёс:

— Сложный путь движения оружия. Стоит перед глазами: широкий замах справа сверху как бы для рубящего удара наискосок, враг вскидывает вверх руку, он такой же двурукий мечник, как и ты… А затем некое сложное движение всем телом и вертикальный рубящий удар лезвием вперёд от себя превращается в горизонтальный укол лезвием вправо…

7-04

Внезапно Митра встрепенулся, вытянулся вверх всем телом и застыл, прикрыв глаза. Ударная группа Северной Цитадели вступила в зону его восприятия. Ему уже приходилось сталкиваться с отдельными образцами субъектов мёртвого существования. Но это было в других условиях. Теперь же ощущения молодого бога повергли его тело в иное состояние. Он ощутил, понял, осознал, прочувствовал до глубины души, до последней клеточки своего тела, — как противоестественно и ненасытно безумие голодной злобы мёртвого существования. ЭТО не дополняло мир, как свет дополняет тьму, а холод — тепло. ЭТО испытывало неутолимый голод и не могло остановиться в своём пожирании. И если бы его душа нашла себе новое тело в одно время с полубогом, они сражались бы вместе, бок о бок…

— Идут. Впереди, россыпью, по бокам, в отдалении от основной колонны и сзади, — стреконоги. Основная масса — люди. Только у них странный вид. Их головы лишены волос, а прямо из макушки на спину свисает нечто вроде змеиного хвоста.

— Змеи Коцита, их головы въедаются в череп, а затем расползаются нитями по всему мозгу Низшего, превращая его в полностью управляемое существо. Без страха, без чувствительности к боли, без рассуждений. Змеи Коцита, инструмент абсолютного рабства. Применяются к пленным, в первую очередь. Но для управления ими нужен кто-то из Высших. Сколько там Горных Скорпионов?

— Мало… пять или шесть, в середине колонны…