Падение Коцита

Прыгающий по Ветвям (один из многих Прыгающих по Ветвям) просто обожал эти моменты. Наверное, потому, что он и сам когда-то вот так же вот, — вылупился из Яйца, вышедшего из земли между корней его будущего Дерева.

Это был уже четвёртый случай за его такую ещё очень-очень короткую Жизнь. И каждый раз, когда он присутствовал при раскрытии Яйца, всю его маленькую сущность пронзало, становясь всё яснее и яснее, понимание сказанного Старейшим.

Нет, не только понимание, но и ощущение, чувствование, и — воспоминание. Воспоминание ощущения чувствования того, как внутри тебя воедино сливаются многие, и количество переходит в качество. Потому что Зеркало Сути, одно из многих, невидимая, но важная часть Мирового Дерева отразило, слив в единое целое, некое количество сутей из числа Живущих под Землёй. Тех, кто был чуточку иными, чем другие. Он так и не понял до конца сказанного Старейшим, но его маленькое сердечко чувствовало, ЧТО позволило Зеркалам собрать воедино некоторых из многих. Те, кто хотел, ещё не умея хотеть, тех, кто любил, ещё не умея любить, тех, кто чувствовал себя частицей множества, ещё не умея толком чувствовать…

И когда это случалось, многие ма-аленькие сути Ползающего Незримо, — они преображались, сливаясь и сплавляясь в нечто новое, большее, уже имеющее право сказать о себе — «Я».

Старейший назвал это «Развитие», и как же это — прекрасно!

10–07

Все Прыгающие по Ветвям замерли, ловя взгляд этого нового, начавшего самоосознавать себя «Я». Ещё не собравшийся воедино, растопыренный, как лапки при прыжке, взгляд, — упал на того, кто сильнее всех мечтал показать Вылупившемуся их Мир, их Дерево, их Мировое Дерево, их Дерево Мира.

И все почувствовали, к кому потянулись тонкие нити внимания этого новорождённого взгляда, и все были счастливы за него.

И прыгнул он вниз, и подставил спину и сказал: «Держись!» и вцепились в его шёрстку маленькие лапки. Вцепились не по размеру сильно, не разжать, так, как это умеют только Вылупившиеся.

И прянули вверх — все вместе. И в середине ликующего потока пушистиков, согреваемый со всех сторон незримыми волнами искреннего счастья и восторга за другого, как в замедленном сне (что бы это значило?) — поднимался вверх Он, висящий на спине донельзя довольного своей участью Прыгающего по Ветвям.

С писком, визгом и смехом мчались они вверх. По Стволу, в обход Ветвей, по Ветвям, распустившими свои Веточки так, что можно было, спружинив, перескочить с нижней на верхнюю, мчались и мчались они без остановки.

И все, кем бы они ни были, посылали им навстречу лучики искреннего приветствия. А весть о случившемся уже незримыми ощущениями неслась по всему Мировому Дереву. Вместе с движением древесных соков, вместе с волной визга, вместе с облаком запаха, скользящего в невидимых токах восходящего от нагретой земли воздуха. И вскоре уже всё Дерево знало, и вскоре уже всё Дерево радовалось тому, что в мир пришёл ещё один Живущий, которому предстоит стать Живым…

10–08

Долго ли, коротко ли мчались он, но вот время пришло, — и восторженная волна Прыгающих по Ветвям выплеснулась на самую макушку Мирового Дерева.

И ожидавший там Старейший бережно поднёс руки, и новый житель мира послушно разжал пальчики и опустился в добрые ладони.

И поднял руки Старейший, и зазвенел мир от хора ликующих, восторженных от глубины сердца голосов:

— Малыш и Мир! Приветствуйте друг друга!

10–09

Вождь проснулся. Открыл глаза и какое-то время лежал так. И только потом понял, что он улыбается. Давно ему не снились такие счастливые сны. Непонятно даже, с чего именно ему могло присниться такое? Всё, абсолютно всё в этом сне являлось ему чужим… нет! Чужое — это как-то не так… Другое слово… Вот! Незнакомое, но в то же время смутно воспоминаемое. Такое ощущение, что он подсматривал чей-то чужой сон. Чей?

Резко приподнялся и осмотрелся по сторонам. Похоже, все проснулись одновременно. И ещё похоже, что у него на лице такая же шалая, бессмысленно-счастливая, взбалмошная улыбка, как и у всех остальных.

Вождь посмотрел на помощника. Тот потягивался с самым задумчивым и мечтательным видом. Чего за ним ранее не наблюдалось.

Поэтому вождь спросил:

— Ну что, Прыгающий по Ветвям, проводил Вылупившегося на встречу с Небом?

— Ага, — ответил тот и тут же спохватился. Настороженно оглянулся, затем вцепился взглядом в глаза вождя.

— Похоже, всем нам приснился один и тот же сон. Что это?

Оба одновременно, разом, по какому-то внутреннему согласию развернули свои головы в одну и ту же сторону.

— Богиня?

— Больше некому…

10–10

— Это Память Планеты, — тихо-тихо сказала она в ответ на невысказанный вопрос глаз племени.

— Это — было. До Вторжения. Если все мужчины встанут в круг, взявшись за руки, они не смогут обнять и половины из средней размеров Ветви. А обходить вокруг самого дерева пришлось бы половину дня.

Мировое Дерево, Дерево Мира… На нём жили разные существа. Одни вылуплялись или рождались, другие приходили и уходили. Они развивались вместе. Это было давно.