Падение Ледяной Королевы

Алеа издавала сдавленные звуки, когда Узак медленно вводил стержень все дальше, пока между ее ягодицами не остался торчать лишь только самый кончик. Удовлетворенный проделанной работой, злой мажордом продел кожаную полоску в отверстие стержня и начал затягивать ее наверх, вырвав глубокий стон от буквально посаженной на кол женщины, ибо деревянный фаллос вошел при этом еще глубже. Узак закрепил ремешок на поясе Алеа специальной застежкой, теперь туго натянутая кожаная лента проходила через ее вагину и почти исчезала между ягодицами.

После того как пояс был прилажен, Ран приказал Алеа подняться, запретив опускать платье, и теперь он мог показать своему командующему, как узкая полоска кожи разделила пополам белокурый треугольничек спереди и впилась в сочную плоть ее вагины. Пухленькие нижние губки выпирали по обоим сторонам кожаной ленты, поскольку ремешок был очень туго натянут между ее ногами. Затем легким движением руки король отпустил свою новую любовницу.

Пышнотелая блондинка наконец-то выпустила из рук подол платья. Она вздрагивала, но держалась совершенно прямо, когда направилась обратно к своему месту за низким столиком. Единственным свидетельством того, что она теперь носила внутри себя фаллос, была такая же неловкая походка, как у Майи.

— Женщина Эндера будет готова к употреблению через пару деньков, друг мой. А пока что, для утоления вашей жажды, вы можете воспользоваться Майей. Я думаю, ее задница гораздо больше вас устроит, поскольку, как вы видели, она прошла надлежащую подготовку с помощью хитроумной игрушки Узака.

И вот, по приглашению своего любезного суверена, командующий восточных армий короля набросился на королевскую любовницу. Он трахал ее в задницу, грубо, с необузданной энергией погружаясь по самую рукоятку, извиваясь и содрогаясь в диком восторге от прекрасно смазанных ножен, которые обхватывали его ужасающий меч и спазматически сжимались, буквально выдаивая его мужскую эссенцию.

Глава четвертая

Лишь несколько дней спустя после торжественного празднования я выяснил причину присутствия генерала Терхана при дворе. Уже некоторое время ходили слухи, что дела на войне идут не очень хорошо. Наши армии столкнулись с воинством злого короля Тарзии, заключающего альянсы с восточными кланами и упорно сопротивлявшегося нашей экспансии. Король был очень недоволен военной обстановкой, и говорили, что он мог присоединиться к нашим славным войскам, чтобы лично вести их к победе.

В течение несколько дней после приезда Терхана при дворе начали появляться другие высокие военачальники, на лошадях, измученных долгой скачкой, чьи вздымающиеся бока были покрыты потом. Армии было приказано перейти в оборону, оставаться на позициях и ждать дальнейших приказаний. А в это время высшее командование собиралось на спешно созванный военный совет в Тролкилде.

Тайная встреча длилась три дня. Когда генералы завершили ее, новые приказы были разосланы немедленно. Нужно было сделать все необходимые приготовления — Король отправлялся на войну!

Сейчас я должен признаться, что, несмотря на то что я приветствовал новости о том, что наш благородный и славный воин Король будет снова сметать подлого врага с лица земли, я не особо рвался сопровождать его и быть свидетелем очередной героической победы. Конечно, как и все мужчины, я отслужил свои положенные десять лет в армии, поступив туда в возрасте шестнадцати лет. Однако это было давно, и с годами я нашел жизнь при дворе намного более приятной, чем твердая походная кровать и продуваемая всеми ветрами палатка в чистом поле, которую надо будет делить с тремя или четырьмя ничтожными писарями. Казалось, Ран наслаждался такими трудностями или, по крайней мере, был к ним равнодушен; но я предпочитал надежный комфорт Тролкилда и общество его прекрасных женщин.

Устроить все было действительно несложно, ведь Тролкилд был местечком, где все время плелись всяческие интриги, и любой мог научиться парочке приемов, как провернуть подобное деликатное дельце при дворе. Одно слово, достигнувшее ушей раба, давало хождение слуху. Суть слуха состояла в том, что Ран, который пользовался услугами писарей для написания приказов, поддерживающих его связь с двором, придумал еще одно занятие как минимум для одного из них. Он желал, чтобы о его успехах в ходе этой кампании велась письменная хроника. Более того, можно было легко предсказать, что окажись король довольным изложенными в хронике героическими подвигами, то он одарит того, кто составлял записи, высокими почестями.