Падение (ЛП)

В то утро, когда она обнаружила свою мать мертвой в амбаре, Ана с молодой домработницей Сарой, нанятой отцом для присмотра за матерью, ушли, чтобы найти приют на ближайшей ферме и наняться к суровой женщине, которой отец Аны щедро заплатил за предоставленные неудобства. Договоренность была только на две недели. Но Сара, довольно бесполезная домработница, оказалась еще и бесполезным работником. Она уволилась, оставив Ану наедине с Джоан. Недели превратились в месяцы. Ана занималась по программе домашнего обучения. Так или иначе они с мамой очень сильно заботились об ее образовании. Днем она помогала Джоан в поле или в саду, а один или два раза Джоан даже брала ее с собой на охоту.

Затем, в конце лета, спустя несколько месяцев после смерти матери, Джоан собрала вещи Аны, за ней приехал отец с шофером и увез ее. Они направились прямиком в лондонскую больницу. Эшби попытался заставить ее поцеловать на прощание женщину без волос и с темными провалами вместо глаз — женщину, которая, как он заявил, приходилась ей умершей матерью.

Добрант проехал на фургоне психпатруля мимо столбов, обозначавших подъезд к дому. По гравию захрустели шины. Трава сильно разрослась. Деревья и кусты ежевики уже достигли амбара, угрожая утянуть его в лес.

Ана оглянулась на зеленую хижину, пока та не скрылась с глаз. Впереди обозначился деревенский дом из кирпича, прочный и такой знакомый, с деревянной входной дверью и выложенной камнем дорожкой. В решетчатых окнах было мало симметрии. Крыша, покрытая черепицей, круто уходила вверх, с обоих концов шатко торчали трубы дымохода.

«Дом«.

Домбрант заглушил двигатель. Ана протиснулась мимо спящего отца и выпрыгнула из фургона, ожидая, пока смотритель не откроет задние двери.

— Твой отец пытается тебе помочь, — сказал Домбрант, наконец, подойдя к ней.

— Мой отец только и знает, как помогать себе.

— Он не такой, каким ты его считаешь.

Ана повернула голову и посмотрела на него. Ей было интересно, что такого сотворил отец, чтобы заполучить безраздельную преданность Джека Домбранта.

— Отец привез нас с матерью сюда, когда мне стукнуло шесть. Без дорог, на отшибе, от того что моя мама была обузой.

Домбрант словно хотел что-то ответить, но затем, казалось, передумал. Он набрал код на панели, открывающий замок на двери фургона. Лязгнул металл, когда отодвинулся засов.

Ана забралась в темноту салона. Коул без движения лежал, прикованный к полу. Она положила руку ему на спину и нежно его потрясла.

— Коул? — сказала она. Он тихо выдохнул, но не проснулся.

— Лекарство еще действует, — сказал Домбрант.

— Так ты поможешь перенести его внутрь? — спросила она, пробираясь обратно к двери и делая глоток свежего воздуха.

— Неа, — Домбрант сунул руки глубоко в карманы и побрел по дороге к дому. Ана заколебалась. Ей хотелось остаться и присмотреть за Коулом; быть рядом, когда он придет в себя. Но как только отец очнется, они вероятно, как и говорил Домбрант, соберут припасы и уедут. Она, возможно, больше никогда сюда не вернется.

Ана спрыгнула и захрустела по гравию к амбару, в противоположном от смотрителя направлении. На протяжении многих лет его двери скидывали с себя оливково-зеленое пальто. Сквозь отслоившиеся пробелы краски просвечивала неровная коричневая подкладка. Ее поразило странное чувство дежавю.

Ана тщательно изучила амбар. В ее воспоминаниях она была на пять дюймов ниже, и стояла точно также как сейчас, прислушиваясь к звукам урчащего двигателя.

Отец практически не пользовался бензином — он оставлял один литр в машине на экстренный случай — поэтому звук мотора был не просто странным в то раннее утро, он казался совершенно неправильным. Из-под дверей валил дым. У Аны закружилась голова, и она почувствовала слабость. Она протянула руку к металлической ручке. Дверь заклинило. Вдалеке взвыл еще один мотор. Ана повернулась на звук. В переулке за деревьями к главной дороге прогромыхал хэтчбек цвета золотистого шампанского. Секундой позже он исчез.

Ана зажмурилась и снова открыла глаза, пытаясь отделить прошлое от настоящего. Словно проснулась от ночного кошмара. Не считая того, что она была здесь.

— Ариана? — позвал ее отец.

Она повернулась. Мужчина уже отходил от снотворного, но с трудом стоял на ногах. Он потирал лицо и сильно щурился. Его серый костюм примялся, светлые волосы торчали под странными углами. Вероятно, ему следовало присесть, чтобы восстановить контроль над мышцами.

— В то утро, когда умерла мама, — сказала Ана, — кто-нибудь еще был у дома?

— Кто-нибудь еще? — повторил он.

— Ты с кем-нибудь встречался?

Когда он понял, о чем она говорит, его лицо сменилось с растерянности на возмущение.

— Не смотри на меня так, — сказала она. — Был здесь кто — то еще в то утро, когда умерла мама?

— Только домработница — Сандра, — сказал Эшби.

— Сара. Ее звали Сара. Так кто водил золотистый автомобиль?