Падение Небесного города (ЛП)

— И Рё тоже учится? — он был старшим.

Оки посмотрела на меня из-под ресниц.

— Он мужчина, Синн, — рассмеялась она. — Еще несколько лет, и тогда он начнет обучаться на старейшину.

Отец обхватил руками ее голову и прижался лбом к ее лбу.

— Ты будешь хорошим правителем людей Ино, Оки.

Она улыбнулась, наслаждаясь моментом любви, которую редко видела у отца.

Я вернул очки на глаза, не отвлекая их, но как только Оки отстранилась, я продолжил расспрос.

— Я думал, он наследник.

Оки вздохнула.

— У нас матриархат, Синн. Я не прошу маму объяснить, что уготовано для него. Но, скажу сразу, править он не будет. Это мой город.

Она посмотрела на летаран, закрывающую солнечный свет, и погладила одно из многих щупалец вокруг нас.

Оно нежно обернулось вокруг ее запястья.

Она улыбнулась и отпустила щупальце.

Ее лицо отражало любовь. Я понимал это. Я так же относился к «Юсрра Самме».

Она взяла меня за руку и повела нас к хижинам деревни.

— Я боялась, что мы не встретимся.

Я поцеловал ее в щеку.

— О чем ты?

— Мама передвинула дату свадьбы.

Я нахмурился и посмотрел на замерзшие огромные волны.

— Кто?

— Умира. Будут здесь со дня на день.

Я яростно обнял ее на ходу.

— Мы одолеем их, — опасно усмехнулся я. — Но они ведь не люди воздуха. Зачем вам обитатели земли?

— Синн, — сказал отец, гладя голову Сакра, — тебе сложно проявить немного уважения?

Сакр выпустил из клюва струйку дыма.

Я недовольно посмотрел на них.

— Я буду уважать их, когда Хаджи перестанет лишь подставлять лицо под мой кулак.

Оки склонила голову и рассмеялась.

— Хорошо, что его брат, как воин, куда лучше. Тебе не мешало бы проиграть пару раз.

— О, — сказал отец, борода скрывала улыбку. — Это он уже получил.

Я посмотрел на него, прося не продолжать. Конечно, с уважением.

Оки улыбнулась и замедлила скрипящие на снегу шаги, чтобы посмотреть на нашего отца.

— Прошу, расскажи.

Я потянул ее к хижинам.

— Мама ждет нас. Не стоит ее задерживать.

Отец откинул голову и расхохотался. Он хлопнул меня по плечу и кивнул.

— Рассказы подождут.

Оки не обрадовалась, но повела к деревне.

Дым поднимался из белых хижин. Многие уже вернулись в город в летаран. Оставались старейшины и дети. Они поднимали руки, приветствуя, и улыбались.

Но они были насторожены. Мы были чужаками.

Союз между нашими Семьями появился не так давно, потому не все привыкли.

Хижина нашей мамы была такой же, как у всех, но крупнее, хоть и не на много.

Они подняла белую створку и пропала за ней.

Я вдохнул, сунул очки в другую сумку на поясе и поднял створку. Мне не хотелось быть рядом с мамой. Она думала, что я — сын без силы Метки. Для нее я был бесполезен.

Глаза какое-то время привыкали. В центре горел костер, дым уходил в дыру в потолке. Старейшины окружали маму, сидевшую на подушке у низкого столика. С ней был и ее помощник, державший книгу. Он поднял взгляд и зашептал.

Она отпустила его.

Оки опустилась рядом с ней на колени, заглянув в книгу. Глаза ее сузились, в них светился интерес.

Мама придвинула книгу к дочери и сказала то, что я не услышал.

Оки забрала книгу и поднялась с ней. Она поцеловала меня в щеку и ушла.

Мама какое-то время молчала.

Остальные смотрели на нас.

— Мы пойдем, Ино Нами, — сказал один из старейшин. — Но скоро вернемся.

— Соберите круг. Нужно собраться сейчас, — она подождала, пока хижина опустеет.

Я выдавил улыбку нескольким старейшинам, прошедшим мимо. Придется вести себя здесь так.

— Кадар, — теплый шепот и улыбка на круглом лице мамы. Она смотрела на отца. Она уперлась руками в столик и поднялась на ноги.

Отец не помог ей, но улыбнулся, хотя улыбку было едва видно за седеющей бородой.

— Нами.

Сакр перелетел на поручень у входа.

Мама остановилась перед моим отцом и подняла руки к его лицу.

Он склонился, голова его оказалась в ее ладонях.

Она прижалась лбом к его лбу.

— Рада тебя видеть, — сказала она на нашем языке.

— И я, — сказал он на ее языке.

— Лед переносить все сложнее, — она отвернулась от него ко мне, помрачнев. — Синн.

Ну вот. Началось. Я склонил голову.

— Окаасан.

— Метки все еще нет?

Отец покачал головой, в глазах его вспыхнула вина, но он взял себя в руки.

— Нет.

Метка силы была почетной, но ее нельзя было получить у кого-то. Ее нужно было заслужить, она должна была пройти через душу, Отметить кожу, рассказать миру о твоем источнике силы. Я не знал, получу ли ее вообще, а если и получу, будет ли это Метка бури, как у отца, или огня, как у мамы?

Их Метки были скрыты под слоями одежды, но я их видел. Как и все.

Отец и мать были очень сильными. И хотели, чтобы дети были такими же. Это было понятно, ведь родословная была сильной и чистой. У всех братьев и сестер была Метка. Кроме меня.

Порой Метки появлялись поздно. У меня еще было время, но я уже беспокоился.

— Он еще не получил своего огнедышащего сокола?

— Этой весной, — в голосе отца звенела уверенность.

— Как и корабль.

Она глубоко вдохнула и посмотрела на моего отца.

— Тогда он станет мужчиной в твоих глазах.

Он фыркнул, улыбнувшись.

— Поверь, хана, ему еще многому учиться, но да. В глазах Эль-Асима он — мужчина.

Моя мама улыбнулась.